Рискованное приключение
Шрифт:
— Эм-м... Все нормально, — сказала я ей.
— Нет, не нормально, — ответила Линда.
— О, теперь еще будет чертова идеальная Нина, — огрызнулась Ками.
Линда развернулась к дочери, но я быстренько встряла, надеясь разрядить ситуацию.
— Извините, Линда, но я не умею чинить раковины.
Линда повернулась ко мне и посмотрела мне в глаза.
— Все в порядке, Нина. Я разговаривала с Барб. Ты умеешь чинить кое-что другое, а это намного важнее раковины.
Я уставилась на нее, теперь понимая, почему я ей понравилась,
— Ты о чем? — спросила Ками.
— Не твое дело, — сказала Линда, глядя на дочь, а потом на Шауну. — Вы обе взрослые, поэтому поступите так, как сочтете нужным. Но хочу вам сказать, что если вы появитесь на похоронах Кертиса Додда, то я стану хуже думать о вас. — Она задержала взгляд на Шауне и закончила: — Я стану хуже думать о вас обеих.
Шауна быстренько отвела глаза, но Ками продолжала сердито смотреть на мать.
— Может, нам лучше уйти? — предложила она.
— Поскольку вы привезли меня сюда, мне будет затруднительно спуститься с горы, — ответила Линда.
— Я отвезу тебя, мама, — спокойно вставил Макс.
— Чертов идеальный Макс, — выпалила ему Ками.
— Да что с тобой такое? — ответил Макс. — Серьезно, Ками, я хочу знать. Почему ты все время такая стерва?
— Не знаю, Макс, может, потому что ты был папиным любимчиком, а теперь ты мамин любимчик, и я бы смогла смириться с этим, если бы меня постоянно не тыкали в это носом, — ответила Ками.
«Ревнивая и инфантильная», — подумала я, с изумлением уставившись на нее после таких слов. Насколько я знаю, подобное поведение обычно в таких случаях.
— Честно? — спросил Макс.
— Я уверена, что тебе трудно в это поверить, поскольку ты понятия не имеешь, каково это, — ответила Ками.
— Господи, у меня такое чувство, будто мне опять пятнадцать, — пробормотал Макс, — потому что слышал это, когда мне было пятнадцать, и четырнадцать, и двадцать пять.
— Да плевать, — буркнула в ответ Ками.
— А еще, Нина, — сказала мне Линда, переворачивая блинчики, — все дети думают, что у родителей есть любимчики. Это не так. Это невозможно. Ты любишь своих детей, может быть, и по-разному, но все равно одинаково.
— Точно, — сказал Ками в спину матери.
— Однако, — сказал мне Линда, — ты можешь говорить им это снова и снова, но они никогда тебе не поверят.
— Я единственный ребенок, — сообщила я Линде. По крайней мере, теперь осталась единственной.
— Это плохо, — ответила Линда, доставая тарелки из шкафчика. — У мня есть сестра и брат, и я очень люблю их обоих. Жаль, что у моих детей не так.
— Если Макс согласен отвезти тебя вниз, то мы пропустим блинчики, — снова сказала Ками в спину матери, явно не позволяя ее словам поколебать ее яростное желание быть жертвой.
— Хорошо, Ками, — ответила Линда, не поворачиваясь, и Ками с Шауной слезли со стульев.
Линда продолжала возиться с блинчиками, а Макс замер рядом со мной, положив руку мне на плечи, так что Ками
— Мы сами найдем выход, — ядовито заметила Ками.
— Хорошо, дорогуша, — ответила Линда и вручила мне тарелку с блинчиками.
Дверь закрылась, и я предложила блинчики Максу.
— Ешь, малышка, я подожду следующую порцию, — нежно сказал он.
— Я хочу извиниться за Ками, — сказала Линда, положив масло на сковороду. — Она не всегда такая, честно. Смерть Керта на нее сильно повлияла.
— Тогда, может, ей не стоит водить дружбу с подстилкой Керта, — буркнул Макс. Я выскользнула из-под его руки и пошла за маслом.
— Макс, — тихо сказала Линда.
— Представить не могу, зачем ты их сюда притащила, мам, особенно Шауну, — сказал Макс, и Линда посмотрела на него.
— Я сделала это, потому что матери всегда хочется верить в лучшее в своих детях. Я поговорила с Ками насчет того, что слышала в городе, они с Шауной пришли и попросили меня помочь им помириться с тобой. Я понятия не имела, что все так выйдет.
— Они притворились, чтобы действовать именно так: задеть Нину и разозлить ее. Когда Нина злится, то становится сущим дьяволом, и они хотели выставить ее в плохом свете перед тобой, — объяснил Макс матери, а я уставилась на него, раздумывая, правда ли это. К сожалению, я решила, что так и было.
— Ками не стала бы этого делать, — возразила Линда.
— Хорошо, Ками не стала бы, а Шауна? — спросил Макс.
— Я знаю ее с тех пор, как ей было десять, Макс. Она мне тоже как дочь, — ответила Линда.
— И с тех пор, как ей было десять, она думает только о себе, — ответил Макс. — Господи, идти на похороны Керта?!
Линда вздохнула. Я молча поливала блинчики кленовым сиропом.
Линда продолжила:
— В любом случае, вчера я выглянула в окно — и что же я увидела? Вас с Ниной у Барб и Даррена. И еще я увидела, что ты не привел ее познакомиться со мной. Вы были у Барб и Даррена и не зашли ко мне? — Она покачала головой и налила на сковородку следующую порцию теста. — Весь город говорит о том, что ты проводишь время с родителями Нины, а ко мне ты ее не приводишь. Так что прости меня, дорогой, но мне нужен был повод встретиться с новой девушкой собственного сына, поэтому я и приехала сюда с ними.
— Вот оно что, — пробормотал Макс.
Линда обернулась к нему.
— Да, Макс, вот оно что. Я выяснила у Барб, почему вы были там, это я могу понять. Но чего я понять не могу, так это почему ты не дошел до соседнего дома и не представил меня Нине.
Избегая смотреть на них обоих, я подцепила блинчик вилкой и засунула его в рот (между прочим Макс был прав, блинчик оказался вкуснейшим).
— Мы были заняты, — сказал Макс своей маме.
— Да, вы обедали с Минди и Беккой, потом с Битси, ужинали в «Петухе» с Броуди и завтракали с родителями Нины — это все я слышала. Боже, Макс, Нина даже угощала рыбной запеканкой чертову Арлин.