Рискованное приключение
Шрифт:
— Нет, — честно прошептала я. Не знаю, откуда взялись следующие слова, я даже не знала, что скажу их, но инстинктивно поняла, что ему нужно их услышать, таково было мое запоздалое стремление защитить его ради него самого. — Я хочу сказать, что ты — это ты, и ты заслуживаешь лучшего.
Он выглядел искренне непонимающим, когда спросил:
— Лучше, чем что?
— Лучше, чем я.
Его большое тело дернулось и задело меня, вызвав вспышку боли в ребрах, но я проигнорировала ее, сосредоточившись на его лице, которое выглядело ошарашенным.
— Ты прикалываешься? — тихо спросил
Точно, ошарашенный.
— Нет, — так же тихо ответила я.
Он провел большим пальцем по моей скуле, и его лицо смягчилось.
— Господи, малышка.
— Подумай об этом, Макс, — торопливо взмолилась я. — Я вечно спорю, и у меня в голове полно тараканов. Ты знаешь, что Чарли разговаривает со мной? — спросила я, но не стала дожидаться ответа, хотя заметила, как дернулась его голова при этом вопросе. — Разговаривает. Это началось недавно, но он говорит со мной, как будто живет там. Это не воспоминания, не какие-то вещи, которые он когда-то говорил, он на самом деле разговаривает со мной. А в последнее время я ему отвечаю. Это безумие.
— Герцогиня... — начал Макс, но я продолжала говорить.
— И я все время делаю глупости или, по крайней мере, делала до Найлса, а потом был Найлс, что само по себе было глупостью от начала и до конца. Но и до него, и дело не только в плохом выборе мужчин, я всегда творила безумные вещи, как мама, но не такие безобидные, вроде приготовления невкусных блюд. «Брэйн ринг» не первый и не последний раз, когда я вспылила. Я постоянно взрываюсь. Ты знаешь, что меня арестовывали? — Макс поднял брови, и я кивнула, лежа головой на подушке. — Не прямо скандал, хотя я много выпила, почти напилась, и очень громко кричала, и в итоге вроде как швырнула в человека бутылку пива. — Макс крепко сжал губы, и я снова не поняла, что это значит, но высказалась в свою защиту. — Он это заслужил, он шлепнул девушку по попе прямо на глазах у моей подруги, которая была его девушкой, и он постоянно так делал, и это ее обижало, так что, поскольку я была пьяная, меня это достало, и я сорвалась, наорала на него и бросила в него бутылкой. В любом случае, я не целилась в него, поэтому не попала, бутылка разбилась о стену, и пиво залило сумочку какой-то девушки. Она разозлилась, потому что сумочка была дизайнерская, вот она и вызвала полицию.
— Детка...
Но я была в ударе и продолжила излагать:
— И еще мои вечные заскоки. Я знаю причину, поскольку отец бросил меня, и потом я выбирала всех этих неподходящих парней, с этим у меня проблемы, ты знаешь. Я просто не знаю, как перестать. Ты говорил, что все парни в баре засматривались на меня, и даже Гарри сказал, что хотел бы меня, но разве я позволила себе принять это? Нет. Я не могу позволить людям быть добрыми ко мне, говорить мне приятное, я просто не могу принять это, и поэтому я такая странная.
На этот раз Макс сдвинул брови и повторил низким, опасным голосом:
— Гарри сказал, что хотел бы тебя?
— Да, — ответила я, слишком увлеченная своим признанием, чтобы уловить изменения в его настроении. — Гарри был пьян и вел себя как идиот, но я не могу понять, почему ты хочешь меня. Это безумие.
— Нина...
— В смысле, я отправляюсь в
— Герцогиня, дай мне...
— Что со мной не так? — спросила я и, опять не дожидаясь ответа, продолжила: — Мне нужен перерыв, чтобы разобраться с перерывом! Вот насколько я чокнутая. А ты хороший парень, самый лучший, ты заботишься о людях, тебя все уважают, ты добрый и красивый, и еще щедрый и умный, и тебе совсем не нужно возиться с моими тараканами.
— Детка, ты можешь заткнуться?
При звуке его голоса, который одновременно получился нежным и приказным, я качнула головой и запоздало сосредоточилась на нем.
— Что? — спросила я.
— Заткнись, — мягко велел он.
— Хорошо, — тут же ответила я, потому что выражение его лица тоже смягчилось, став почти нежным, хотя глаза сверкали, будто про себя он смеялся. И это сочетание было таким потрясающим, даже больше чем потрясающим, невероятно потрясающим, что я просто не могла его не послушаться.
— Ты швырнула в человека пиво? — спросил он все так же мягко.
— Не в него, это был предупредительный выстрел. Но он же шлепнул девушку по заднице на глазах у своей девушки, — повторила я почти шепотом. — Но я забыла добавить, что девушка, которую он шлепнул, тоже не была в восторге, поскольку являлась подругой моей подруги.
— Детка, — прошептал Макс, его глаза все еще сверкали, а теперь и рот начал кривиться.
Я вернулась к своей мысли.
— Из моего поведения в последние полторы недели ты ясно мог понять, что существует большая вероятность, что я вытворю что-нибудь подобное в будущем.
Макс перестал кривить губы, потому что начал улыбаться.
— Да, Герцогиня, я заметил.
Я сглотнула и, немного склонив голову набок на подушке, подвела итог. Слова дались мне тяжело, но это правда.
— Гармония — это не про меня, Макс.
Он не перестал улыбаться, даже услышав мое вымученное признание.
— Да, милая, не про тебя.
— А ты заслуживаешь гармонии, — прошептала я.
Он провел пальцами по мокрым следам, оставленным слезами у меня на висках, и сказал:
— Очень мило, что ты так думаешь, малышка, но это не меняет того факта, что гармония — не то, что мне нужно.
Я медленно моргнула и спросила:
— Что, прости?
— Если это значит, что я не получу тебя, то мне не нужна гармония, потому что, как я уже сказал, мне нужна ты.
— Мой мертвый брат разговаривает со мной, — напомнила я.
— А я иногда вижу Анну, идущую по тротуару, когда проезжаю по городу. Такое случается так или иначе со всеми, кто потерял близких. Это пройдет.
Что ж, даже несмотря на то, что меня расстроило, что он все еще иногда видит Анну, это принесло облегчение. А я-то думала, что схожу с ума.
И все-таки я продолжала упорствовать:
— Я странная.
— Ты милая.
— Поверь мне, Макс, сейчас ты можешь думать, что это мило, но это пройдет.