Рисунки Виктора Кармазова
Шрифт:
Чудесная страница и карандаш были под рукой, и Виктору очень захотелось отобразить на ней ситуацию, когда главный герой Андрей по прозвищу Монах, впервые увидел свою будущую возлюбленную. По тексту Андрей обратил на нее внимание, загорая на берегу Истры со своими друзьями. Девушка тоже пришла с двумя подружками и тоже для начала искупалась в реке:
«…В ней была какая-то изюминка: особые, неповторимые черточки в слегка удлиненном лице, тонких губах, глазах с поволокой, даже в слегка сутулой фигурке… — читал Виктор, держа карандаш над чудесной страничкой… — Искупавшись, девушки
Та, что так понравилась Андрею, стоя неподалеку, повернулась к нему спиной, накинула на себя большое махровое полотенце, сняла трусики и стала их выжимать. Каким-то чутьем Андрей предугадал, что произойдет дальше: полотенце вдруг развязалось, почти свалилось с плеч, и ребята увидели голую девичью попку. Невольная „стриптезерша“ ойкнула, попыталась запахнуться, но неудачно и только со второго раза, совсем смутившись, прикрыла свое тело.
— Браво, русалочка! — захлопал в ладоши Митлз и засмеялся. Вместе с ним захихикали и ее подружки, одна из которых успела сделать пару фотографий. Да и сама „русалочка“, бросив взгляд на Андрея, улыбнулась, а он почувствовал, что краснеет…»
Виктор быстро нарисовал берег быстротекущей реки, трех только что искупавшихся девчонок, четверых парней, играющих в карты, и неподалеку от них — себя самого в семнадцатилетнем возрасте. Но последнюю точку не поставил, задумавшись, не выйдет ли такой эксперимент ему боком. Размышления прервал телефонный звонок.
— Дружище, ты хоть помнишь, какой сегодня день? — узнал он голос Никиты.
— Понедельник.
— А число?
— Э-э…
— Сегодня у Антона день рождения! — ускорил процесс воспоминаний Никита.
— Черт! А чего ж раньше не предупредил?
Виктор знал Антона столько же, сколько Никиту — дружили с детства. Отличный парень, компанейский, но к несчастью из-за какой-то, казалось бы, незначительной травмы головы в десятилетнем возрасте Антон полностью ослеп. Однако, как мужественный человек, в жизни не разочаровался, от компании не откололся, ходил с друзьями и на ночные костры, и купаться на Москву-реку, на уровне играл со всеми в карты и домино, а в шахматах вообще был лидером. И обязательно отмечал с друзьями свой день рождения.
— Зачем предупреждать! Сам должен помнить. Короче. Антон обязательно хочет выпить с тобой за свое здоровье, так что выдвигайся к нам в деревню на ближайшей электричке! — Приказным тоном сказал Никита. И, по большому счету, он был абсолютно прав.
Непривычный запах Виктор почувствовал, пройдя примерно половину пути от платформы до деревни. Не сразу догадался, что пахнет гарью, но вскоре убедился, что Никита не обманывал по поводу просеки — она действительно выгорела дотла. У Виктора, как у художника, мелькнул перед глазами образ великана, который среди зелени летнего леса оставил огромной кистью широкий и прямой черный мазок.
«Уж лучше бы дачи на просеке остались, чем такое уродство, — мелькнула мысль, которая тут же исчезла, когда неподалеку застучали топором, кто-то завел бензопилу. — Неужели
От просеки до дома слепого приятеля было рукой подать.
— Здорово, Антон! — Виктор хлопнул друга по плечу и сжал его протянутую наугад пятерню.
— Витек! — как всегда узнал его по голосу Антон.
— Слушай, дружище, я в подарках ничего не смыслю, вот, держи денежку, — он передал ему в руку конверт.
— Главное, приехал… — Антон обнял его и крепко прижал к себе. Хоть и был слепым, а сила имелась — ни дня без тренировок.
Праздновали, как всегда у Антона в деревенском доме, где он жил вдвоем с матерью. Собрались родственники, соседи… Из друзей, помимо Никиты и Виктора были Генка и Низкий, а еще — Лариска, Ирка и Маринка — далеко не полная компания, с которой имениннику было что вспомнить.
Сидя за праздничным столом, они и вспоминали. Вспоминали, как однажды Никита чуть не поссорился с Витьком из-за того, что дружище пригласил Маринку на танец, который она обещала ему; как Лариска и Ирка даже не поссорились, а подрались из-за Генки, вырывая друг у друга волосы; как слепой Антон тащил на себе домой Низкого, вывихнувшего ногу…
Все это осталось в прошлом. Сейчас и Генка, и Низкий были женаты, Лариска, родила в гражданском браке мальчика и на жизнь ничуть не жаловалась; замужняя Ирка воспитывая дочь; и только Маринке, кстати, самой симпатичной из своих подружек, с мужиками как-то до сих пор не везло. С ней-то и начал флиртовать Никита, видимо, вспомнив «золотые годы».
Поглощая деревенские деликатесы, Лариска и Ирка щебетали о чем-то своем, женском. Генка и Низкий, налегая на водку, рассуждали о том, как плох стал московский «Спартак», разве что Федор Черенков, да Юрий Гаврилов на высоте. Ну, а Виктору было необходимо поговорить с Антоном с глазу на глаз, то есть, в данном случае, без лишних глаз и ушей, о чем он и попросил друга после очередной принятой стопки. Антон возражений не имел, вытащил Виктора из-за стола и провел в свою комнату.
— Вот, смотри, то есть, держи, — поправился Виктор, всучивая Антону в правую руку ластик. — Извини.
— Да, ерунда, дружище! Чего там извиняться! Я тебе сто раз говорил, — чем меньше людей вокруг будут зацикливаться, что я слепой, тем мне будет комфортней.
— Тогда, опять же, извини, но у меня к тебе вообще неожиданная просьба. И исполнить ее можешь только ты.
— Готов помочь.
— Здесь такое дело… — Виктор старался подобрать правильные слова, не сказав ничего лишнего. — Ты же знаешь, что я — художник?
— Жаль, картины твои увидеть не могу, — печально усмехнулся Антон.
— Жаль, — согласился Виктор, хотя как раз это ему и было надо. — Но тут-то ты мне и можешь помочь.
— Как это?
— Сейчас объясню.
— Может, лучше пойдем, самогоночки тяпнем.
— Тяпнем, но, чуть позже. Вот смотри, — Виктор положил на стол, за которым они сидели, чудесную страничку и прижал ее левой рукой Антона. — На этой странице я по памяти нарисовал карандашом один эпизод из своей жизни. А теперь мне необходимо воспроизвести его на этой же странице, но только после того, как рисунок будет стерт…