Рисунок шрамами
Шрифт:
Весь день я мечтала, что вскоре всё изменится к лучшему и я перестану быть одной, стану частью местного общества, а теперь поняла – ничего не изменилось.
В моих ли силах вообще что-нибудь изменить?
Не понимаю, почему так произошло. Снова одна.
Почему меня отталкивают, отторгают, как инородное тело, даже не пытаясь ко мне присмотреться? Не пытаясь дать шанс приспособиться к некрогерам?
Коридоры текли, сменяли друг друга.
Почему эти женщины были так… так бессердечны? Так жестоки? За что? Ведь друг с другом они общаются. Что не так?
Может, я сделала нечто дурное?
Нет, это не
Та-ак, а это что?
Передо мною, оказывается, раскинулся подвал, а я стою у того самого поворота коридора, который ведёт к логову некроманта.
Вообще-то я была убеждена, что направляюсь в свою комнату.
Но с другой стороны… что меня там ждет? Обои, рисунок которых я уже выучила наизусть? Скучные книги, не менее скучный пейзаж за окном и полные гулких звуков коридоры за стенами? Там, за стенами, по всей вероятности теплится жизнь, хорошая или плохая, неважно, но она существует, а в комнате меня точно ждёт одно только одиночество.
Похоже, я боюсь его, одиночества? Честно говоря, раньше я никогда не думала, что наступит время, когда я буду тосковать по подружкам и кавалерам, по смеху и болтовне. По обществу. Мой будущий муж относится ко мне так, будто не особо-то и рад моему присутствию, что, впрочем, не помешало попытаться затащить меня в постель. Действительно, почему нет? Остальным до меня дела ещё меньше. Жрица Про постоянно намекает, что нынче в землях некрогеров сложилась сложная политическая ситуация, что землю раздирают бунты и народ некрогеров-сао, это часть населения более низкого происхождения, не даёт стране подняться и наладить нормальное существование, так как не желает и дальше жить под гнётом власти королевской семьи, которая правит уже более полутора веков. Так что им не до веселья. А значит, и не до меня. Звучит так, будто я пустоголовая капризная принцесса, у которой на уме одни только развлечения, причём я активно чего-то выпрашиваю и даже требую. Но пока на моей совести только язык, который я не успела вовремя прикусить и поэтому позволила себе пару раз нагрубить тем, кому грубить не стоило. А в остальном я вполне вменяема и уж в любом случае способна понять, что, когда в государстве появляется настолько важная проблема, требующая грамотного решения, нужно бросить на поиски выхода все силы.
Но это не значит, что в остальное время нужно забиваться… в подвал, лишать себя общества себе подобных и навсегда стереть улыбку со своих губ.
Свет из зала некроманта всё ближе… Обнаружив себя в подвале, я не развернулась и не пустилась наутёк, ничего подобного. Я отправилась дальше.
Не могу сказать, зачем. Да и какая разница?
Только что в мою голову пришла очень необычная мысль. Некрогеры, и женщины, и мужчины, изо всех сил стараются сохранить внешнее подобие гостеприимства и расположения, но каждого из них при виде меня, а тем более при необходимости общаться со мной, прямо перекорёживает.
И только некромант был рад моему присутствию… по крайней мере, вначале, пока не понял, что я вовсе не собираюсь оказывать ему сексуальных услуг.
И даже потом... Ну, не то что бы он был шибко рад, но хотя бы не делал
По сути, он единственный, кто был со мною предельно честен и не притворялся вежливым и радостным в моём обществе.
Вот и зал…
Где хозяин? Станей нет, големов не видать. Тишина.
Видимо, всех уже починил?
Стол пуст, затаился и прячется в тени. Очень тихо. Не помню, но вроде бы раньше тут постоянно раздавался разнообразный шум? Громкие шаги или тихое постукивание металла и стекла? Или нет? Не могу вспомнить.
Так где же он? Так пусто.
Ну вот, некроманта нет! Не думала, честно говоря, что отсутствие некроманта так… покажется почти предательством. Как он мог уехать? Неужели насовсем? Неужели он больше не вернётся?
Я вздрогнула, когда раздался шорох.
За колоннами, скрывающими стену, что-то есть.
Стол по-прежнему завален бумагами и мешочками с какими-то средствами. Он готовил зелье? Как он оживляет станей? Чем он заставляет их подниматься вопреки природе смерти?
А что тут, за стеной фальшивых цветов, откуда звуки?
Оказалось, проход. Наверное, там дальше комнаты некроманта? Как я раньше не подумала? Не может же он спать тут, где ни кровати, ни даже матраса на полу. Значит, там он живёт.
Рискну ли я туда зайти?
Нужно остановиться здесь, у входа, спрятавшись за вьющийся пластик и подумать. Рискну ли я?
Видимо, на этот вопрос нет ответа.
Он вышел сам. Звук шагов, решительных, но тихих – и вот он, стоит напротив, внимательно смотря на меня. Как прежде, сверху вниз.
Нас разделяет три шага, не меньше. Сегодня я без плаща и вряд ли меня получится перепутать с девицей легкого поведения. Вероятно, это покажется глупым, но думаю, что возможно, мне стоит извиниться за свою прошлую глупую выходку.
Он же не знает, что в тот раз я молчала так долго и позволила ему обманываться не потому, что хотела посмеяться, а потому, что просто не могла его остановить. Я совсем не издевалась, как он, похоже, решил, совсем не шутила и не играла в злые игры. До сих пор не понимаю, что произошло, но он имел полное право сердиться. Ещё бы, кто бы на его месте не сердился?
– Я даже не знаю, что сказать, - неожиданно заговорил некромант, и его голос, действительно, звучал растерянно. А ещё его голос звучал старше, чем некромант выглядел. Казалось, говорит мужчина, уверенный в себе и много повидавший. А на вид – мальчишка, разве что глаза непонятного возраста. Или это предательская тень скрывает истинные года, ведь в потёмках все кошки серы и только полноценный солнечный свет показывает истину во всей её откровенности?
– Мне не запрещали ходить, куда вздумается.
– Конечно.
– Я могу гулять, где пожелаю!
– Не спорю.
– И вообще…
Голос зазвенел и сорвался. Я неожиданно всхлипнула. Какая же я жалкая!
– Я ищу голема, - сообщила я, как только горло перестало сжиматься и вернулся голос. Главное, сделать вид, будто слёзы на моих глазах в порядке вещей.
– Этот голем ушёл… ушёл позавчера и больше я его не видела. Его звали Ас-асс. Это такой голем, у которого цветные стёклышки в глазницах. Он очень отличался от остальных. Временами, думаю, он мне даже улыбался. Я его обожала!