Рисуя Звуками Жизнь
Шрифт:
– Слушайте! Вы оба!- рыкнула я, отодвигаясь от Стаса, понимая, что кое-кто видимо, принимает меня за дуру.- Может, хватит паясничать! А?
– Минуточку, а как же воля лежащего на смертном одре?- блеснул белозубой улыбкой Темный, притягивая меня обратно к себе.- Мне кажется, Макар там спит и грезит увидеть себя в роли подружки невесты...
– Стас! Хватит, я серьезно!- повторила я.
–
– Это про знакомство с родителями... как там ее...- начал, было, Темный.
– Юлии...- кивнул Чертанов.- Ее самой.
– Лучше не надо, Кир...- ухмыльнулся Стас, бросая на меня очередной непонятный косой взгляд.
– От чего же?- съязвила я.- Продолжай, Кир. Мне очень интересно...
– Так воооот...- протяжно начал Чертанов, игнорируя предупреждение Стаса и его явный сарказм.- Эмм... было мне тогда года двадцать два что ли...
– Двадцать три...- поправил Темный друга.
– Ага. Точно. Двадцать три,- улыбнулся Кирилл, перестраивая машину в нужный ему ряд.- Остался я как-то у одной девушки дома. Юлей ее звали, как ты поняла. И... вот значит.... Вино, свечи.... Перешли мы с ней к делу...- скривил в усмешке губы Чертанов, а я слегка покраснела, посмотрев на Стаса, который лишь пожал плечами в манере "я-тебя-предупреждал-сама-напросилась"...- Ммм... Юлька-Юлька! Она была горячей штучкой...- с неожиданно теплой улыбкой произнес Кир, продолжая свой рассказ.- Объятья, поцелуи, шох-ворох.... И тут, классика жанра...., заявились ее родители с младшим братом...- не сумел подавить мужчина смешок.- Уйти "втихую" не представлялось возможным - учитывая планировку квартиры. Если б не 4-ый этаж, выпрыгнул бы в окно нахрен, разбился бы и уехал на скорой в больницу, но...- засмеялся Кирилл, вспоминая события давних лет.- В общем, снял я презерватив правой рукой, и, не зная, куда его девать в "гостях", так и оставил в ладони. Задом наперед кое-как оделся. А затем - красный как помидор, потный и с дикой одышкой, после хорошего траха, вышел знакомиться с родителями девчонки. Ну... а там... папа....,- снова засмеялся Чертанов, а вместе с ним уже вовсю трясся в беззвучном смехе и Стас.- Конкретный такой мужик, весом килограмм сто двадцать. Не толстый, а реально огромный. Просто п#здец какой большой, меня аж передернуло. И смотрит он на меня таким, значит, взглядом типа - "Я знаю, что ты трахаеш мою дочь", но вслух он говорит:- "Михаил Сергеич". Я протягиваю ему руку, называю свое имя. А бл#дская резина прилипает к его руке и медленно падает на пол.... Нет, я, конечно же, быстро схватил ее и убрал в карман. Но тааак страшно и стыдно мне еще никогда в жизни не было...
– Признайся - сочиняешь же...- выпалила я, громко смеясь.- Анекдот какой-то...
– Не анекдот, а жизнь - Рыжая,- по-прежнему давясь накатывающими смешками, возразил Кирилл, вытирая рукавом пиджака, выступившие от смеха слезы.- Естественно... после этого были традиционные посиделки за столом на кухне, где в меня пытались запихнуть абсолютно несъедобный пирог с мясом, а Юлькина маман все вопрошала - "Ты любишь Юлю? Какие у вас планы?". И вот что я должен был ответить?
– "Ну-у, я "пялю" вашу Юлю регулярно, она этому рада, но я ее точно не люблю, и жениться не собираюсь"?? В итоге выдал гениальное:- "Ээээ, у вас очень хорошая дочь".
–
– Так ты был женат?- удивленно спросила я своего бывшего босса, пораженная открывшимся мне фактом.
– Да щас...,- хмыкнул Кирилл.- Буду я на до фига мудрож#пой жениться.
– В смысле?- не поняла я.
– Так выяснилось, что "уж замуж невтерпеж", это конкретно про Юльку. И что "приезд родителей с дачи" был четко ею заранее спланирован,- пояснил Кирилл.- Зачем? Для чего?- пожал он широкими плечами.- Я многое в женщинах понимаю. Но ложь - это последнее, что я вам, иметься в виду - дамам, когда-либо прощу...- уже со всей серьезностью в голосе произнес Чертанов..., а потом, снова улыбнувшись, продолжил.- Ох, как вспомню, как этот батяня меня прожигал взглядом - до сих пор страшно. А Юлькин младший братец?? Ты его помнишь, Темный?
– Ага...- засмеялся Стас.- Андрюююююша....- протяжно произнес он, снова утыкаясь мне носом в шею.
– Вот-вот...- именно - Андрюююююша...,- кивнул Кир.- Выбешивающий тип, рядом с которым каждая секунда превращалась в неконтролируемое желание оторвать ему руки, ноги, или нассать на его голову, чтобы он понял, что он всего лишь маленький, наглый, сукин сын. Нет, если раньше было правило - секс только после свадьбы, то в наше время это правило должно звучать так - "знакомство с родителями только после свадьбы, случившейся только по залету",- весело хмыкнул Чертанов, подмигнув мне....
В общем, до моего маленького, провинциального городка в котором я родилась, и прожила до шестнадцати лет вместе с родителями, мы домчали быстро - с ветерком, как говориться.
Не слишком чистый, но достаточно уютный городок, вызывал в моей душе чувство покоя и полноты.... Так бывает только с по-настоящему родными тебе местами... Допустим Санкт-Петербург - великий, загадочный, таинственный и неповторимый, в котором практически каждому второму человеку, хоть раз побывавшему в нем, хочется потеряться, раствориться - не вызывал во мне даже и сотой доли того же чувства, что пробуждала родная Р#сса. Или взять N-д...?! Он, безусловно любимый мною до боли, утопающий в бескрайней зелени парка, где у любого здания была своя история, своя судьба..., тоже задевал определенные струны моей души..., но повторюсь, не те, что Старая Р#сса. В больших городах, мы, встречая знакомые лица в толпе, говорим:- "Мир тесен!", и постояв пять минут с теми с кем - учились, работали, посещали театры или клубы, идем дальше, чувствуя почему-то какое-то... отчуждение. На малой родине - все иначе.... Здесь, сколько бы времени ты не отсутствовал дома, возвращаясь, ты, с радостью наслаждаешься возможностью вдыхать аромат цветущей черемухи весной или с придыханием рассматриваешь багрово-красные кленовые листья в лужах осенью, будоража свое сердце воспоминаниями...
Всё возвращается,- грустно улыбнулась я, когда большой, черный тонированный внедорожник господина Чертанова, проезжал мимо Школы искусств на улице Тимура Фрунзе, в стенах которого я провела двенадцать лет своей жизни, учась на художественном отделении...
Правда, не смотря на весь покой и благодать нашего провинциального городка, была и в нем одна очень неприятная, если не сказать по-другому,- ужасающе-страшная по своей сути история.