Рисуя Звуками Жизнь
Шрифт:
– Значит - свобода и легальный бизнес...
– Да.
– Сорок тонн отступных и живите, как хотите, - сквозь зубы выдавил Влад и, в кабинете повисла оглушающая тишина.
Это была откровенная провокация, вызов, некий край, после которого либо - война, либо - безоговорочная капитуляция...
– Я не считаю нужным тебе отстегивать, - после продолжительного молчания, произнес Стас, подписывая этими словами смертный приговор и себе, и лучшему другу.
– Прощай, брат, - обронил он тихо, и направился к дверям.
–
– И что б больше на глаза мне показываться, не смел!
Стас остановился, но не повернулся, постоял немного, потом дернул головой и, открыв дверь, вышел. Как только Влад остался в кабинете один, он протянул руку, снял трубку и набрал номер, а когда на том конце провода отозвался абонент, старший Темный отдал команду:
– Убрать. Обоих...'
Каждый человек, живущий на этой планете, до поры до времени уверен в своей неприкосновенности... Он играет с огнем, ходит по краю пропасти, ставя на кон самое ценное, что есть у кого-либо из нас - свою жизнь... Конечно, каждый это делает по-разному: - кто-то спит с кем попало; кто-то гоняет на скорости; кто-то пьет огромными дозами спиртное; кто-то ширяется, говоря себе, что всегда можно остановиться.... Но истина лишь в том, что в любом из перечисленных выше вариантов, в конце-концов наступает поворотный момент, когда человек, даже если он останется жив, к прежней жизни уже не вернется.... Для Стаса Темного таким поворотным моментом стало предательство старшего брата, после которого мужчине чудом удалось выжить в перестрелке...
Осень-зима 2001 года...
– Ты этого хотел?
– все так же выдерживая равнодушный тон, поинтересовался Влад, тщательно скрывая, как сильно он злится.
– Это уже не важно...
– тяжело вздохнул Стас.
– Твою мать!
– одернул его Влад.
– Не важно?
– прошипел он, наклонившись к Стасу.
– В тебя стреляют посреди белого дня, в центре города... Моего, хочу заметить, города, а ты говоришь не важно?
– Да. Не важно!
– спокойно отчеканил Станислав, уверенно выдержав взгляд брата.
– Потому что. Это. Уже. Мое. Личное. Дело.
Злость. Ярость. Отвращение.... Вот что чувствовал Станислав Темный, глядя в глаза старшего брата. В эти холодные глаза, такого же небесно-голубого цвета, что и у самого Стаса... Темный, не знал.... Даже не догадывался... Что они могут быть такими...
– хищными... и злыми...
– Тебе это кажется игрой?
– притворно-ласково прошептал Влад, по демонстративному небрежно присаживаясь обратно в свое кресло.
– Что именно?
– усмехнулся Стас, до глубины души изумляясь чужой наглости.
– То, что ты попросил у меня отступные?
– иронично скривился Темный, не слишком надеясь на искренность Владислава.
– Или то, что пытался убить меня - 'посреди белого дня, в центре города'? Твоего города, да?
– спросил он, в то время как ярость в его душе уже давно раскаленной лавой перетекала по венам, переливаясь и смешиваясь со злостью.
– Или то, что Кир с простреленной спиной в больничке? Влад, уточни, что именно я считаю игрой?
– У меня не было другого варианта, - произнес, будто выплюнул, Владислав, и от этих его слов, Темный вздрогнул, как от хлесткой пощечины.
– Я всегда знал, что в конце будет выбор - либо вы, либо - я.
– Ах, ты...мразь!
– в мгновение ока Стас оказался рядом с Владом, и сильно
– Отпусти...
– дернулся в бессильной попытке отбросить чужую руку Владислав, но холодная ладонь Стаса лишь сильнее сжала горло мужчины, так, что старшему Темному оставалось лишь хватать сухой воздух сквозь стиснутые зубы.
– Знаешь, в чем наше с тобой отличие, брат?
– спросил Станислав, глядя в лицо Влада, позволяя тому вдохнуть холодный воздух, как только он перестал сопротивляться.
– Из нас двоих, именно ты действительно - монстр. Потому что я, точно не смог бы пролить кровь близкого человека. Но, даже не смотря на это, у меня есть к тебе предложение, - почти ласково прошептал он на ухо Влада, ослабляя хватку на его горле.
– Какое?
– настороженно спросил у него Владислав.
– Пустяк, - спокойно ответил Темный, чувствуя, как расслабляется под его руками тело брата.
– Сто тонн отступных и я.... уезжаю в Питер, оставляя этот город... тебе, - с равнодушной неприязнью едва заметно повел головой мужчина.
– А Кирилл?
– нервно сглотнул 'проигравший'.
– А у Кира на этот счет свое мнение...
– усмехнулся Стас, и, убрав руку с горла брата, еще раз посмотрел в его глаза.
– И не дай Бог, тебе его узнать, Влад...
Темный не представлял себе, что будет дальше, но он четко был уверен в одном - мужчину, сидящего в кресле, напротив, с этого дня, конкретно с этой минуты, он больше никогда не сможет назвать братом... Он всегда был готов поддержать Влада, выслушать и понять его.... Всегда, но не сейчас....'
Прогоняя приносящие волнение и тревогу воспоминания, Темный как-будто поморщился от тупой, но вполне терпимой и такой надоедливой боли, встал с кожаного стула и подошел к огромному от пола до потолка окну конференц-зала. Там внизу - за окном, уже вечерело и по невзрачному осеннему питерскому небу гуляли тучи, сквозь, которые нет-нет, да пробивались лучи вечернего солнца. Стас смотрел на раскинувшийся под ним Невский - такой сверкающий и переливающийся всеми цветами радуги. Все радовало мужской глаз: - и вывески элитных магазинов; и стильные дамы в костюмчиках от Versace, выходящие из этих самых магазинов; и простые трудяги, вечно спешащие по тесным тротуарам; и бесбашенные тинэйджеры с рюкзаками за спинами; и даже - беспокойные водители, с истерическими воплями из своих машин, ругающие пробки в час-пик.... Про всевозможных распространителей 'чего угодно' Темный вообще молчал. Эти шум, гам, суета и неразбериха, делающие Невский похожим на большой кипящий муравейник, где жизнь круглосуточно била ключом - по какой-то, одному ему понятной, причине, нравились Стасу. Но еще больше мужчине нравилась умиротворенная громада Казанского Собора, которая смотрела ввысь в самом центре этого муравейника..., и на которую он сейчас смотрел.
– Что с тобой, Стас?
– даже не пытаясь скрыть насмешку в голосе, спросил его Кир.
– Клинит, - честно ответил Темный, отходя от окна и облокачиваясь спиной о стену.
– Ты знаешь, обычно я не веду себя так. И не сую нос в чужие дела, но...
– нарочито равнодушно начал Чертанов, когда Стас его перебил:
– Я заметил...
– Эм-м... пардоньте за случившееся - не в себе был, - ухмыльнулся Кирилл, имея ввиду свои поползновение в адрес Алисы, днем.
– Ни чего плохого не хотел - так чисто на рефлексах попробовал.