Ритм войны. Том 2
Шрифт:
Дул остановился на ступеньках и запел в ритме надежды. Казалось, в его глазах стояли слезы.
– С тобой все в порядке? – спросила Венли, останавливаясь рядом.
Он запел чуть громче:
– После стольких лет я чувствую вкус свободы, Венли. Побег. Выход.
– Будь осторожен, – попросила она. – Нам понадобится какая-нибудь уловка, чтобы убедить всех, будто мы умерли, чтобы нас не искали. И мы должны быть очень осмотрительны, чтобы не навлечь на себя подозрения до того, как все случится.
– Понял, – сказал он, потом запел в ритме напряжения. – У нас
Венли запела в ритме упрека.
– Она пыталась вербовать других, – объяснил Дул. – Намекала, что знает кого-то, кто планирует поднять восстание против Сплавленных.
Венли загудела в ритме злой насмешки. Обычно она не использовала ритмы Вражды со своими друзьями, но этот слишком хорошо подходил к ситуации.
Дул вздохнул совсем как человек:
– Все та же старая проблема, Венли. Те, кто готов к нам прислушаться, немного ненадежны – окажись они по-настоящему способными или умными, не посмели бы хранить секреты от Сплавленных.
– Что же это говорит о нас с тобой?
– Вот это самое и говорит, – ответил Дул с ухмылкой, в ритме забавы.
– Изолируй Шумин, – решила Венли. – Вернуть ее в Холинар мы не осмелимся, но вдруг найдется какая-нибудь черная работа, где нет возможности общаться с другими. И напомни ей еще раз: она не должна никого вербовать.
– Понял, – тихо сказал он в ритме утешения, а потом посмотрел вверх, вдоль широкой спиральной лестницы. – Я слышал, что человеки почти победили здесь, на этих ступенях. Никаких Сияющих – и они держались против Сплавленных и Царственных.
– Недолго. Но… да, зрелище было впечатляющее. Я почти хотела, чтобы они победили.
– Венли, а вдруг наша тропа ведет к ним? – спросил он в ритме мольбы. – Может, стоит пойти к ним, помочь – и они окажут нам помощь взамен?
– Ты знаешь о человеках гораздо больше, чем я. Что тебе подсказывает чутье?
Он отвел взгляд:
– Они не видят в нас людей. Раньше они не разрешали нам с Мазиш пожениться. В тот единственный раз, когда я обратился к хозяину, чтобы его об этом попросить… Я сумел произнести лишь слово, вложив в него весь свой пыл. А он рассердился, что я посмел с ним заговорить. Одно шквальное слово…
Он привлек спрена гнева – тот промчался по ступенькам ниже, словно маленькая молния. Тимбре угрюмо затрепетала. С ее сородичами обращались так же. И все-таки Венли не могла забыть сражение, развернувшееся на этой лестнице. Они были отважными, эти человеки. Хотя, конечно, не стоило допускать, чтобы они обрели над ее народом слишком большую власть.
– Когда вернешься к остальным, – сказала Венли, продолжая подниматься, – сделай так, чтобы наши люди попали в отряды, которые собирают Сияющих рыцарей без сознания и ухаживают за ними. Будем следить – мало ли что случится.
Сначала она надеялась, что они смогут передать ей свои способности, но теперь это казалось невозможным. Она по-прежнему не знала, сможет ли использовать свои таланты здесь, не будучи обнаруженной, и пыталась придумать способ найти ответ на этот вопрос.
– Понял, светлость. – Он кивнул ей, когда они поднялись
Венли настроилась на ритм тоски. Она надеялась, что не заставляет Дула петь безнадежные песни; хотя она говорила в такт уверенности, на самом деле ей не было известно, появится ли у них шанс сбежать в ближайшие недели. И чем больше времени она проводила с Рабониэлью, тем больше волновалась. Эта Сплавленная видела то, чего не должна была видеть, – ее проницательный взгляд срывал покровы с любого заговора.
Каждый день, который соратники Венли проживали втайне, грозил разоблачением: их могли тихонько арестовать с наступлением темноты и казнить либо заставить принять в себя душу Сплавленного. Они нуждались в том, что она пообещала: жить отдельно, как самостоятельный народ. Но сможет ли Венли и впрямь это обеспечить? Она, которая превратила в бурю все, к чему случалось притронуться. Один народ она уже погубила.
Тимбре утешительно затрепетала, пока Венли шла по коридорам.
– Хотела бы я тебе поверить… – тихо проговорила Последняя Слушательница. – Мне бы очень этого хотелось. Но ты не все про меня знаешь. Ты не понимаешь.
Тимбре затрепетала, любопытствуя. Она хотела узнать. Венли долго молчала о самых трудных моментах своего прошлого.
Что ж, давно пора этим поделиться.
– Самое худшее, – прошептала Венли, – началось после того, как человеки появились у нас во второй раз…
52. Тропа к спасению
– Нежны прикосновенья… – проговорила Джакслим. – Боги… боги…
Венли замерла. Она подняла глаза со своего места у стены, где использовала бумагу – подарок человеков, – чтобы забавляться с буквами и ритмами. Представлениями звуков на возможном письменном языке, как у человеков.
Мать стояла у окна и читала свои ежедневные стихи. Те же успокаивающие песни, исполняемые тем же прекрасным голосом, который с рождения служил Венли проводником. Фундаментом, на котором она строила свою жизнь.
– Нежны прикосновенья… – снова начала Джакслим – и опять запнулась.
– Шустроформы нежны прикосновенья, – подсказала Венли. – Боги многим однажды ее даровали…
Но мать больше не пела. Она молча смотрела в окно, даже не гудела себе под нос. Уже второй раз за эту неделю она забыла целую строфу.
Венли встала, отложила бумагу и взяла мать за руку. Она настроилась на похвалу, но не знала, что сказать.
– Я просто устала, – проговорила Джакслим. – От гнета этих странных дней и странных гостей.
Человеки пообещали вернуться, и вот уже несколько месяцев семье не было покоя от множества идей, что же делать с этими чудными существами.
– Ступай, – продолжила Джакслим. – Найди свою сестру. Она сказала, что придет послушать декламацию и, по крайней мере, выучит Песню перебора. Я немного посплю. Вот что мне нужно.