Ритуал для призыва профессора

Лунёва Мария

Я уже поняла, что количество учебных часов будет отмеряться согласно темам, которые я включу в курс предмета "Строение тела человеческого". Не забыла и о практических занятиях. В общем, когда стемнело, примерный план в черновом варианте был у меня готов.

Но, тут возникла новая проблема — свет!

Я не знала, как его включать. Вчера это сделала Марика. А вот, как сейчас, быть?

Комната стремительно погружалась в сумрак, а я как полоумная и хлопала в ладоши, и громко кричала "Да, будет свет!" и по стенам похлопала. Разве

что с бубном не плясала. За всем этим безобразием с интересом наблюдал Дрюня — мой дракончик. При этом он успел ползком сгонять до шкафа и уворовать морковку. Так что скучать ему не приходилось.

— Да, е-моё! — взвыла я, и поняла, что в голове моей опилки. Чего я тут скачу, как сайгак, в общежитии есть же комендант.

И действительно, Гриньмо пришел по первому зову. Быстро поняв в чем дело, он вытащил из кармана странную штуку, похожую на длинную зажигалку, чиркнул и комната озарилась светом, а моя бровь медленно поползла вверх.

Так!

Забрав у коменданта это странное приспособление, покрутила его в руках и свет исчез. Вся для меня проблема состояла в том, что я не видела источника освещения. Ни лампы, ни факела, ни пульсара.

Ничего!

— И как это работает? — поинтересовалась я, изучая магическую штуку.

— Да, шут его знает, уважаемая барышня, — пожал плечами мужчина, сегодня он выглядел куда опрятнее, чем накануне. — Я человек простой, магии лишенный, мне все эти побрякушки не интересны. Лично я, по-старинке, лампу зажигаю.

Я еще раз чиркнула этой зажигалкой, и в комнате появился свет.

— Занятно, — протянула я, — но, давайте, мне и лампу, а-то мало ли чего.

Комендант понятливо хмыкнул и быстренько ушел, оставляя меня наедине с очередным волшебством. Несколько минут я щелкала этой зажигалкой, изображала ковбоя дикого запада, резвилась как никогда прежде.

Чуть позже мне предоставили лампу и объяснили, как ее разжигать с помощью камушка "огняшки". До глубокой ночи я работала, переписывая наброски учебного плана на чистовик. Закончив, потянулась и глянула в окно.

Красота! Небо, усыпанное звездами, тихо, только сверчки в траве поют свои песни. Слышны отдаленные крики обезьян. И такое умиротворение вокруг.

В этот момент я поняла, что хотела бы здесь прожить до конца своих дней. Улыбнувшись, открыла створку окна шире и отправилась умываться на ночь.

Засыпая и обнимая подушку, я вдыхала знакомый мужской аромат.

— Спокойной ночи, Ирина, — раздалось тихое из тени, и оставленная на столе лампа погасла.

* * *

Утро началось не с кофе и даже не с душа. Меня разбудил громкий стук в дверь. Потянувшись, я не сразу сообразила, где я и только знакомый паук, повисший в воздухе сбоку от кровати, привел меня в чувство. Вяло взвизгнув, соскочила с кровати, чтобы тут же, запутавшись в одеяле, повалиться на пол. И встретиться нос к носу с ошалевшим взглядом Дрюни. Дракончик явно пробирался к кухонному шкафу и был пойман

с поличным.

— А ну, марш на место, — скомандовала я, — придет время — покормлю, а то повадился мне все запасы опустошать. С таким успехом вымрем мы как динозавры. Я бы на твоем месте — впечатлилась и послушалась.

Дракончик моргнул пару раз и выдал:

— Дай пожрать!

— Место, — рыкнула я.

— Дай пожрать! — настаивал он.

— Никакого "пожрать", пока не будешь слушаться! — я упрямо задрала подбородок.

Стук повторился, оглянувшись одновременно на дверь, мы с дракошей синхронно зевнули.

— Место, Дрюня, станешь слушаться — будешь получать самые вкусные кусочки.

Дракончик моргнул пару раз и, развернувшись ко мне упитанной попкой, пополз на место. Было видно, как он волочит лапку, а крылышко так и вовсе висит безжизненной тряпкой. Во мне разом проснулись и совесть, и жалость.

— Молодец, мой хороший, — похвалила я своего дракончика, — будет тебе сейчас покушать.

Услышав меня, этот чешуйчатый фиолетовый пройдоха ожил на глазах, и даже крылышки подсобрал. Кажется, меня только что нагло развели.

Снова постучали. Добравшись на четвереньках до двери я, наконец, поднялась и распахнула ее. На меня взором пуганой лани с заплаканными глазами смотрела Марика.

— Сначала убираем паука, кормим Дрюню, потом пьем чай, и ты рассказываешь, в чем дело, — девушка кивнула, промаршировала до моей постели, поймала паука, вызвав в моем теле волну омерзительного содрогания, и спокойно выкинула его в окно.

— Не разобьется, — пояснила она свои действия, — там высокая трава.

— Руки помой, — выдохнула я.

— Зачем? — она пожала плечами.

— Ты держала эту гадость в ладонях, помой руки, — повторила я.

Поморщившись, рыженькая пошла выполнять, что сказали. Послышался плеск воды, вскоре девушка снова появилась в комнате.

Я тем временем пыталась заварить чай.

— Ну и что стряслось? — полюбопытствовала я.

— Книги пришла просить, — пробурчала она, присаживаясь за стол.

— Книги?! — я слегка удивилась. — А почему именно у меня? А не в библиотеке.

— Не пускает дуб этот столетний, — Марика даже руки вскинула, — говорит, раз не студентка, так и не положено. Книги — ценное имущество и кому попало его в руки приказано не выдавать. Это я, по его мнению, кто попало. А я читать, страсть, как люблю.

— А чего к ректору не сходишь? Не попросишь допуск.

Марика глянула на меня, как на дурочку.

— Будет ректор академии бегать и выяснять отношение с древесноголовым из-за какой-то уборщицы. Я к храмовникам пошла, зачем только, спрашивается?!

— А чего так? Обидели? — рассказ рыженькой становился все интереснее.

— А то, — на ее глазах снова проступила влага. — Вот, смотри, что мне подсунули, думали, что я, как Анка, хвостом покрутить пришла. Она же не вылезает из их комнат. Ну и дали… почитать.