Ритуал истины
Шрифт:
…Окончив институт, я не сумела самостоятельно найти работу по специальности. К сожалению, меня угораздило выбрать странную и не самую популярную отрасль, а именно, филологию.
Без сомнения, столица полна возможностей для талантливых и «пробивных» людей. Однако я совсем не такая.
На моё счастье, Олег заметил, что у меня неплохо «подвешен язык» и присутствует умение связно излагать свои мысли, и предложил мне вести колонку в его журнале. К тому времени он уже был главным редактором, и мог пристроить на «сладенькое местечко» свою протеже. Однако я оказалась достойной кандидатурой и вполне оправдала
Короче говоря, работа меня устраивала. Да и в отношениях в нашей «семье» всё было просто замечательно: я ощущала любовь Олега и сама любила его сверх всякой меры. Если и возникали иногда незначительные недопонимания и ссоры, то они преодолевались неслыханно легко, а компромисс отыскивался будто бы сам собой.
Я даже и не верила до конца, что всё может так хорошо складываться, и порой с подозрением напоминала себе, что идиллия не может длиться вечно.
И, к сожалению, оказалась права.
Спустя пять с половиной лет вполне счастливых и гармоничных отношений мы с Олегом расстались.
Глава 2
В тот момент мне пришлось нелегко. Оглянувшись вокруг себя, я сообразила, что во всей Москве нет ни единого человека, которому я могла бы довериться. Мне некуда было идти, некому было пожаловаться, некого попросить о помощи. Я была совершенно одна.
Раньше мне хватало глубокого доверия, которое наладилось у нас с Олегом, и потому не стремилась сближаться ни с кем из окружающих меня людей. Признаться честно, я держалась с ними отстранённо, производя тем самым впечатлением высокомерной и необщительной девчонки. Никто из них не знал, что я просто очень стеснительный человек, которому трудно идти на контакт.
Поэтому мне было совершенно некому рассказать о причинах разрыва с Олегом, о своих переживаниях и своей боли. Даже если бы я решилась, скажем, позвонить своим рязанским подругам, то не нашла бы у них должного понимания. Боюсь, что они только покрутили бы пальцем у виска и в красках расписали глупость моего поведения, посоветовав засунуть принципиальность в одно место и попытаться наладить отношения.
Но, как бы не было тяжело, я не собиралась следовать подобным советам, ведь это противоречило бы не только принципам, но и самоуважению.
Итак, в рекордные сроки я провернула действия, на которые в другой ситуации потратила бы полгода: а именно нашла первую попавшуюся работу, которая обещала своим сотрудникам общежитие, и съехала из квартиры Олега.
Конечно же, он предлагал мне остаться на должности постоянного автора колонки в его журнале, но я предпочла не пользоваться этим благородным предложением. Было бы слишком тяжело каждый божий день встречать в офисе своего бывшего парня.
Итак, я устроилась работать в городскую компанию по озеленению. Она была и тяжёлой, и в прямом смысле грязной. Приходилось и деревья, и цветы сажать,
Так прошло несколько месяцев, и я понемногу пришла в себя, привыкла к определённому режиму дня, натренировала мышцы и стала куда выносливей.
Одна проблема: работа была сезонной, и с наступлением холодов мне предложили либо «зимовать» в качестве дворника, либо уходить прочь.
До дворника мне «опускаться» не хотелось, даже не только из-за великого самомнения. Дворникам фирменное общежитие не предоставлялось, и мне в любом случае пришлось бы освободить свою комнату.
Итак, если кратко подвести итог: через неделю мне придётся освободить комнату в общаге, а денег на съем квартиры мне не найти. Очень уж дорогое в столице жильё. На работе в самом начале карьеры и без всякого опыта трудно рассчитывать на большую зарплату.
Можно попробовать снять комнату на окраине Подмосковья, пополам с какой-нибудь такой же невезучей провинциалкой, как я сама.
***
Я залезла в трамвай, расплатилась за проезд и уселась на место, рассматривая через запотевшее стекло серый московский пейзаж.
Архитекторы изо всех сил пытались испортить облик Москвы своими невероятными творениями, небоскрёбами, странного вида инженерными сооружениями и статуями, но всё же не преуспели. Город не потерял своего неповторимого шарма, и до сих пор выглядит одухотворённо и величественно.
Я бы сравнила Москву с женщиной средних лет, дорого, даже с вызовом одетой, которая, однако, суетлива и вечно опаздывает.
Однако какой бы прекрасной не казалось мне Москва, всё же я немного её побаивалась. Восхищение пополам со страхом, занятное сочетание – самое то для наивной провинциальной девчонки.
Что ж, следует признать, что мне не удалось прижиться в Москве. Она меня прожевала и выплюнула.
Что бы сказали мои злорадствующие рязанские «подруги», если бы увидели меня сейчас?
Может, мне стоит вернуться домой?
Мама не очень-то обрадуется возвращению «блудной дочери», но всё же позволит жить в её доме. А после пары недель ворчания и вовсе смирится с ситуацией. Мне же останется взвалить на себя хозяйственные заботы.
Но что-то меня не слишком радует эта перспектива.
Я потёрла лоб, пытаясь прогнать от себя невесёлые размышления.
Нельзя опускать руки и впадать в уныние. Нужно действовать, прилагать усилия. Надо стараться, и возможно, в скором времени моя жизнь снова наладится и войдёт в накатанную колею.
Трамвай, зазвенев, остановился, и я, подчинившись внезапному порыву, вскочила с места и вылетела на улицу. Дверь чуть не прищёмила мою сумку, а вагоновожатая погрозила в окно пальцем, но я поспешно отвернулась и заторопилась прочь. Здесь, совсем близко, располагался наш любимый с Олегом ресторанчик. Достаточно скромный, чтобы избежать лишнего внимания, но с приятной атмосферой и замечательной кухней.
Конечно, несколько непривычно заявляться туда в одиночестве, но что поделать. Такова теперь моя жизнь.