Ритуал возмездия
Шрифт:
Конечно, Горелов поступил незаконно и заслуживает наказания. Но и преступники нарушили закон, поставив себя изначально над ним. Так почему Горелов не мог бить бандитов их же оружием? В Чечне мог, там война, а здесь не мог? Но эта проклятая война давно вышла за пределы Чечни. А следовательно, и свои варварские законы перенесла за собой. И Горелов имел полное право применить все имеющиеся у него средства для уничтожения врага. Что он и сделал! Так подсуден ли Герой России, майор спецназа Горелов? По человеческим законам, а не по тем, что легли на бумагу
Вердикт один – нет, не подсуден!
Генерал прошелся по кабинету, взглянул через окно на освещенную, обезображенную пустым пьедесталом площадь, закурил.
Эх, жизнь наша, жестянка! Выпить, что ли?
Но ему с утра на прием к директору. Надо закончить организационные дела по отряду «Вихрь» и созданию нового боевого специального образования в целях усиления эффективности борьбы с терроризмом. Да и запах, выпей он сейчас, ко времени приема не выветрится. А генерал армии этого дела не любит.
Так что пусть водка подождет. Будет еще время поднять бокалы.
В 3-17 помощник доложил, что прибыли майор Горелов и капитан Борзов.
— Давай их ко мне! – приказал Веригин.
Он прошел к столу совещаний, встал, опершись о него в ожидании появления офицеров. Те вошли через пять минут и доложили о своем прибытии.
Генерал поздоровался с каждым за руку, чем немало удивил Горелова, ожидавшего несколько иного приема.
— Проходите, товарищи офицеры, – пригласил Веригин Дмитрия и Борзова к столу совещаний.
Сам сел рядом.
Вид у генерала был уставший, как, впрочем, и у подчиненных ему офицеров.
Веригин пододвинул к себе полученный протокол.
— Я ознакомился с информацией по делу гибели Карэна в автомобильной катастрофе, а также с вашими показаниями, майор и капитан… дело мы забираем в свое производство. И… закрываем! Так как в нем все, по-моему, ясно. Карэн решил избавиться от ставшей ему ненужной охраны, которая могла помешать переходу границы в паре с задержанным вами же кровавым полевым командиром чеченских сепаратистов Джумой-Бандитом. Карэн не знал о задержании подельника и уходил на встречу в полной уверенности, что Джума на свободе. Скорее всего, Апян уже ранее имел указание прибыть на встречу в одиночку. И за уничтожением охраны сопровождающей машины весьма реально могла последовать акция устранения и тех телохранителей, что находились с преступником в «Мерседесе».
Генерал посмотрел на подчиненных, застывших в недоумении, продолжил:
— Но попытка проведения первого этапа ликвидации собственной охраны закончилась неудачно. Кто-то из второй машины, во время атаки ее со стороны босса, успел открыть огонь по «Мерседесу». И получилось то, что и предположил в своих показаниях майор Горелов. Одновременный встречный бой во время движения привел к взаимному уничтожению бывшей единой банды и ее главаря, который и закрутил эту карусель! Это мое мнение, и оно полностью подтверждается показаниями офицеров, осуществлявших наружное наблюдение за передвижением
Горелов с нескрываемым удивлением смотрел на генерала. Тот не мог не заметить этого, спросил:
— Тебя что-то не устраивает, Дима?
— Нет, все устраивает, но я думал, что у вас будет другое мнение.
— Почему? Разве мы не в одной команде работаем, майор? И не одной цели служим?
— Я понял вас, товарищ генерал!
— Очень хорошо! Это, собственно, все, что я хотел вам сказать. До 9-00 отдых, в одиннадцать ровно Горелову быть тут, в кабинете! Вопросы?
— Никак нет!
— Свободны, товарищи офицеры!
— До свидания, товарищ генерал!
Выйдя из приемной, Горелов остановил Борзова:
— Ты что-нибудь понял, Гена?
— Понял!
— И что конкретно?
— То, что мы все служим одной цели! В этом весь смысл реакции генерала на наши с тобой действия. Он прекрасно знает, что только таким образом, ведя борьбу жестокую, беспощадную, мы сможем загнать разгулявшегося кровавого зверя в его логово, где и добьем окончательно!
— Да?
— Так точно, товарищ майор!
— Ну хорошо, коли так! А чего он меня на одиннадцать вызвал?
— Вот на это, Дима, я тебе при всем желании ответить не могу, потому как не знаю, что у Веригина на уме.
— Ладно, посмотрим! Пойдем, я тебя домой подброшу и сам… домой! Как это прекрасно, Ген, что у человека есть ДОМ. Не прибежище, где он может спать, смотреть телевизор, принимать пищу и душ, а, именно ДОМ, где его ждут. Где его любят!
— Ну, майор, тебя на лирику потянуло, с чего бы это?
— Разве это плохо?
— Нет, конечно! У тебя есть такой ДОМ?
— Есть, с некоторых пор!
— Вот и спеши туда, а у меня на стоянке своя «девятка» стоит. Я до своего прибежища доберусь самостоятельно.
Горелов вышел из машины и сразу поднял взгляд на окна квартиры матери. В маленькой комнате, его комнате, приглушенный свет бра.
Приятная, теплая волна обдала его.
Там, за зелеными шторами, его ждет Ольга! Его любовь!
И вновь, как и ранее, сердце боевого майора рвалось вперед, к такой желанной, волнующей встрече с любимым человеком.
Он достал букет роз, купленный по пути, бегом поднялся по лестнице подъезда. Отдышавшись перед дверью, нажал кнопку звонка.
В квартире послышался легкий шорох, и такой родной голос спросил:
— Кто?
— Я, Оля!
Дверь распахнулась, Ольга повисла у Горелова на шее, целуя и шепча:
— Вернулся, Дима!
— Вернулся, Оль!
Они прошли в прихожую.
Ольга, необыкновенно красивая в простом ситцевом домашнем халатике, прижав цветы к груди, повлажневшими глазами смотрела на Дмитрия.