Ритуал
Шрифт:
— Порция, что случилось?
Глаза надменной барышни сузились до щелок.
— Мне кажется, — медленно процедила она сквозь плотно сжатые губы, — я его уже где-то раньше встречала.
— Сегодня утром на пирсе. Ты мне рассказывала.
Порция раздраженно затрясла головой.
— Не то. Замолкни и дай подумать.
Кэсси замолкла.
Порция еще некоторое время сверлила пространство въедливым взглядом, потом легонько кивнула головой, будто утвердилась в собственных догадках. Ее лицо пошло пятнами, имеющими мало отношения к загару. Продолжая кивать и бормоча что-то про себя, Порция резко вскочила.
— Порция?
— Я пошла, у меня срочное дело, — выдавила та и помахала приятельнице. — Оставайся здесь.
— Объясни, что-то стряслось?
— Ничего! — Порция жестко зыркнула на мечтательницу. — Ничего не стряслось. Не забивай себе голову. Пока! — она почти побежала к дюнам, в сторону своего дома.
Поразительно — еще десять минут назад Кэсси отдала бы все на свете, чтобы Порция испарилась, но теперь ее уход не принес никакой радости. Девушка не знала, что делать, и чувствовала себя встревоженной, расстроенной и испуганной.
Еще одна деталь: перед тем, как исчезнуть, Порция пробурчала себе под нос нечто очень странное. Кэсси даже подумала, что ослышалась, настолько непонятным и невразумительным показалось ей это тихо произнесенное Порцией слово. Наверняка, приятельница сказала что-то вроде: «эх-ма» или «тюрьма», или «дурман». Не могла же она, в самом деле, сказать про парня «ведьма»!
«Расслабься, — внушала себе кроткая героиня. — Don't worry, be happy [4] . Ты наконец-то одна, сбылась твоя мечта».
4
Строчка из известного американского хита 90-х. Означает «Не парься и радуйся жизни».
Однако расслабиться не получалось. Кэсси встала, завернулась в полотенце и пошла по пляжу туда, куда ушел незнакомец.
2
Девушка проследовала его маршрутом: до дюны, вверх, потом по тропке, заросшей пожухлой травой. Наверху она осмотрелась, но, кроме сосен и дубков, ничего не обнаружила. А был ли мальчик?… А была ли собака?
Становилось жарко.
«Ну и ладно», — с горечью подумала Кэсси. Она двинулась обратно к морю; не обнаружив поблизости юношу, она почему-то расстроилась и разочаровалась. Ничего, сейчас она искупается и остынет. Неприятности Порции пусть волнуют Порцию. А что до рыжего… вряд ли их ждет еще одна встреча, поэтому, как это ни прискорбно, пусть он тоже волнует кого-нибудь другого.
Вдруг Кэсси почувствовала легкий озноб: не тот, что очевиден даже для постороннего глаза и заставляет незнакомых людей предлагать вам неквалифицированную медицинскую помощь, а тот, что сообщает организму о надвигающейся болезни. «Мне просто очень, очень жарко, так жарко, что уже почти холодно. Бегом в море!»
Кейп- Код в этом месте выходил в открытый океан с прохладно-остужающими течениями. Девушка зашла в воду по колено и побрела, куда глаза глядят, вдоль кромки пляжа. Дойдя до пирса, она, брызгаясь и повизгивая, выскочила на берег и забралась на прохладный камень. На волнах покачивались две весельных лодки и одна моторная; вокруг не было ни души.
То,
Наша героиня сняла с крючка толстый истрепанный канат, висящий здесь в качестве мифической защиты от безобразников вроде нее, и пошла по пирсу. Берег отдалялся, под ногами скрипели истерзанные непогодой и временем доски, по обе стороны дремал бескрайний океан. Оглянувшись назад, Кэсси с радостью отметила, что все любители загара превратились в малюсенькие точки. Легкий ветерок обволакивал лицо, играл волосами и пощипывал влажные ноги. Она вдруг ощутила необыкновенную легкость, свободу; почувствовала себя — словами этого не выразить — воздушным шаром, подхваченным ветром и устремившимся в небо.
Захотелось широко раскинуть руки и отдаться на волю ветра и океана. Страх пересилил: свободна, но пока не настолько. Она стояла на краю волнореза и потешалась над собственными фантазиями.
Небо и океан слились в монохромной сапфировой синеве, и только на горизонте, там, где они действительно сходились, небо было чуть-чуть светлее. Героине показалось, что она видит изгиб земли, но, конечно, это ей только почудилось. В воздухе радостно гагачили крачки и серебристые чайки.
«Вот бы стих сочинить!» — подумала девушка.
Она писала: дома, под кроватью, валялась целая тетрадь рифмованных каракулей, которые она почти никому не показывала и лишь время от времени перечитывала перед сном. Но сейчас слова почему-то не шли.
Как же здесь волшебно! Солоноватый запах моря, теплое дерево под босыми ступнями, мягкий плеск волн, целующихся с опорами пирса.
Голос волн гипнотизировал; он был ритмичным, как сердцебиение планеты, и до невозможности знакомым. Кэсси прислушалась к себе: ее дыхание постепенно замедлялось. Впервые за полтора месяца, проведенные в Новой Англии, девушка чувствовала себя дома: она была частью небесного свода, частью земли и моря, пусть даже ничтожно малой на фоне их необъятности, но, безусловно, частью.
Постепенно светлой героине открылось, что, возможно, ее участь не так уж ничтожна. В обычной ситуации она бы просто присутствовала на балу ритмов земли, но сейчас ей казалось, что она заправляет этим балом. Ей казалось, что небо, земля и вода вошли в нее, и отныне она повелевает ими. Кэсси ощутила в себе вибрацию жизни — мощный, глубокий, яркий пульс планеты. Он учащался, а с ним усиливались напряжение и предвкушение… чего-то.
Но чего?
Глядя на море, она услышала ровную поступь — приближение слов. Они пришли: ерундовые, незамысловатые, так, безделица, пустячок для деточек, но все равно — стихи.
Небо и море, храни меня от горя.
Странно, но ей вдруг почудилось, что слова появились не из головы, а из далекого прошлого. Мгновенно высветился образ: она сидит у кого-то на руках и смотрит на океан. Маленькая девочка, поднятая высоко-высоко, слушает и слышит: Небо и море, храни меня от горя. Земля, огонь — …Нет.
Кэсси вся дрожала: впервые она так ярко ощущала синюю бесконечность неба, твердокаменную целостность земли, необозримый простор океана — волна за волной, и за следующей волной, и дальше в том же духе вплоть до самого волнующегося горизонта, и, наверняка, за ним тоже, только нам не дано это увидеть. И все они как будто выжидали, смотрели на свою повелительницу и ждали приказаний.