Ривер

Йон Ларисса

– Мне не нужна твоя жалость, - рявкнула Хавестер, понимая, что ведёт себя как сука, но не знала, как вести себя иначе.

Ох, она вспомнила, как была доверчивым, покладистым ангелочком, но те времена давно уже прошли и стены, которые она соорудила, когда Эрниет её уничтожил, превратились в непробиваемый барьер.

– Я не жалею тебя, Харвестер.

– Он говорит, а в голосе его сквозит жалость.
– Она отмахнулась.
– Неважно. Мы можем идти? Я поем снаружи. С тобой рядом, - добавила Харвестер и сразу же об этом пожалела.

Это прозвучала жалостно

и трогательно, и она поклялась, что если Ривер скажет что-то хорошее прямо сейчас, она разорвёт ему глотку своими клыками.

Пытаясь прочитать его мысли, что никогда не было трудностью, Харвестер взглянула на Ривера.

Высокий и невероятно мускулистый, с телом, ради которого стоило умереть, и светлой гривой вьющихся волос, за которую женщина готова убить.

Добавить к его прекрасному внешнему виду глубокие сапфирово-синие глаза, рот, который заставит даже ангела воображать грязные делишки, и опасную дозу непреодолимой сексуальности - и Ривер был образцом мужской красоты.

Потом ещё его крылья. Сейчас они были спрятаны, но крылья Ривера были просто великолепны. Пышные и чисто белые с синевой на кончиках хрупкие перья, они заставляли Харвестер желать их испачкать, катаясь с Ривером по полу.

Сражаясь или трахаясь с ним, неважно. Но лучше, чтобы и то, и другое одновременно.

– Ты закончила оценивать меня?

Ох, Харвестер могла оценивать его весь день. Даже среди ангелов, у которых была внешность супер моделей, Ривер был особенным. Низкочастотный поток силы окутывал воздух вокруг него, что-то, что Харвестер ощущала под кожей как ласку.

– Я размышляла над тем, как ты мог пробраться в крепость Сатаны, если не можешь заряжать здесь свои силы.
– Протянув руку, она скользнула пальцем вниз по центру его груди в футболке и по его рельефному прессу.

Ривер был до ужаса горяч, и Харвестер возмущало, как быстро он заставил её им восхищаться.

– А ещё мне интересно почему ты не излучаешь неприятное ангельское свечение, которое бы привлекло каждую нечисть в Шеуле.

– Ты делаешь всё так, чтобы тебя было невозможно полюбить.
– С непроницаемым выражением лица, Ривер схватил её руку и убрал прочь. Ершистый придурок.
– На мне есть парочка шеульских отродий. С их помощью я могу извлекать из Шеула силу, которая усиливается с помощью желёз лашеров, имплантированных мне под крылья, чтобы приглушить ангельское свечение.

– Впечатляюще, - пробормотала Харвестер, и её обрубленные крылья болезненно затрепетали.
– И изобретательно.

Ривер слегка повёл мощным плечом.

– У меня есть парочка довольно изобретательных друзей.

Друзей. Зарождающаяся боль от чего-то - может, зависти, - уколола Харвестер. Когда она была окрылённым ангелом, у неё было много друзей и лучший друг Энриет.

Тогда Харвестер была счастлива. Сможет ли она ещё когда-нибудь стать счастливой? Харвестер уже давно рассталась с мечтой о нормальной жизни, но если это было возможно... чёрт, у неё за спиной было пять тысяч лет порочной жизни, от которой нужно было избавиться, и она даже не знала с чего начать.

Выбраться отсюда было бы хорошим

началом.

– Значит ли это, что ты такой же сильный здесь, в подземелье, как и наверху?
– Скажи да. "Нет" означало бы, что их шансы выбраться отсюда ничтожны.

– Даже близко нет, - ответил Ривер, и её сердце упало.
– Я не могу регенерировать мою силу также быстро, и когда я её использую, результат может быть непредсказуем.
– Наклонившись, он схватил рюкзак.
– Я надеялся, что у тебя в запасе есть немного силы.

Харвестер неосознанно повела плечами, чтобы почувствовать свои крылья, но испытала только фантомное ощущение таковых. Где-то глубоко внутри неё крылья только начинали формироваться, а ангельская энергия покалывать, но очень-очень слабо.

– У меня есть немного сил. Может, достаточно, чтобы покалечить одного демона.

Ривер чертыхнулся.

– Если ты используешь силу, сколько тебе понадобится времени, чтобы восстановиться?

– Несколько часов.
– Что абсолютно неприемлемо. Лучше бы она была слепой, чем бессильной. Глухой чем слабой. Мёртвой чем уязвимой.

Ривер обдумал её ответ.

– Когда ты покормишься от Тавина, ты будешь намного полезнее.

Полезной? Она будет полезной?

– Я больше, чем просто полезная, ты, святая задница.
– Харвестер втянула воздух.
– Ты забыл, где ты и кто я. Я дочь Сатаны, и мы находимся в моих владениях.

Не то, чтобы это что-то значило, так как Харвестер не имела ни малейшего представления, где именно они находятся, и лишь преувеличила действительность.

– Поверь мне, я не могу забыть, где мы находимся, - пробормотал Ривер, повесив рюкзак себе на плечо.
– Но знаешь, ты могла хотя бы претвориться, что благодарна мне за то, что я рисковал своими крыльями, жизнью и душой, чтобы тебя спасти.

Он бы прав. Но Харвестер не могла позволить себе чувство благодарности. Быть благодарной - означало быть у него в долгу, а быть в долгу перед людьми - означало быть у них на крючке.

– Я не просила тебя меня спасть, - рявкнула она.
– Я сделала вполне осознанный выбор, не надеясь на то, что выберусь. Когда-либо. Поэтому придержи свои нотации о благодарности для кого-нибудь, кому это небезразлично.

Ривер посмотрел на неё так, будто пытался разрушить все её защитные щиты. Харвестер ощущала это так же чётко, как чувствовала ножи своих мучителей, когда они заживо сдирали с неё кожу. От ощущения нахлынувшей паники у неё перехватило дыхание.

– Прекрати!
– прохрипела она.
– Прекрати смотреть на меня.

Хмурясь, Ривер прикоснулся к ней, но в её мыслях это была не его рука - это была рука её отца, когти которой были покрыты кровью.

Ледяной кулак страха сковал её сердце. Харвестер закричала. Хриплый звук горячей волной вырвался из её горла.

– Ривер! Заткни её!
– Голос Тавина проник в её страх, но что-то было не так. Даже когда когтистая рука в её голове превратилась опять в руку Ривера, страх впился в неё как ужасная пиявка.

Земля затряслась, и их, словно облако, окутало концентрированное зло.