Ривердейл. Прочь из города
Шрифт:
– Мы этого не допустим, – искренне пообещала я.
– А ты, Ронни? – сказал Арчи. – Мое обвинение и все, что с ним связано, стало последним гвоздем в крышку гроба твоих отношений с отцом.
– Простите за вторжение. – Услышав голос, я вздрогнула и только потом поняла, что это Джагхед. Он стоял в дверях и кривил губы в сардонической усмешке. Потом кивнул Бетти. – Вот я тебя и нашел.
– Ты меня искал?
– Ты исчезла неведомо куда. Пришлось расспрашивать людей.
Она улыбнулась:
– Прости. Понимаю, ты этого терпеть не можешь. Просто… внизу было так много народу.
Он выгнул бровь.
– Это точно. У
– Правда? Я тоже, – сказал Арчи и мрачно посмотрел на меня. – Понимаю, Ронни, ты хотела, чтобы мы развеялись, провели вечер весело. Но дело в том…
– Затея не удалась. Понимаю, Арчи. Даже утонченная светская львица вроде меня может принять неверное решение. Так что, может, завяжем на этом?
– Вероника, мне стыдно убегать. Ты так хотела, чтобы нам всем стало весело. – Бетти прикусила губу.
– Да, но… Я хотела, чтобы нам действительно было весело. А давиться пуншем, глядеть, как по углам отираются какие-то случайные люди, а наш бравый хозяин выплескивает избыток тестостерона? Это ни разу не весело. Следовательно, уматываем. Есть хотите?
Словно по команде, Арчи, Бетти и я повернулись к Джагхеду.
– Ваша взяла, – рассмеялся он. – Я всегда голоден как волк.
– Поехали к Поупу, – предложила я. – Позвоню шоферу, он нас заберет. – Я достала из черной сумочки от «Баленсиаги» телефон, посмотрела и нахмурилась. – Батарейка села.
Я потянулась за телефоном Бетти, лежавшим в розовой стеганой сумочке. Мы почти сестры, я это много раз делала, но сейчас она вдруг отпрянула, словно хотела сохранить дистанцию между нами. Я постаралась скрыть удивленный взгляд, но это плохо удалось.
– Прости. – Она уловила выражение моего лица. – Он… он глубоко. Давай достану.
– Конечно. – Я постаралась отвести глаза, пока она рылась в сумочке, но не заметить не могла. Она не ошиблась – телефон действительно лежал на самом дне, и сверху была навалена чуть ли не вся ее жизнь. Покопавшись, она наконец выудила его.
Я старалась вести себя деликатно, но не заметить было нельзя.
Я увидела ее руки с красными полукруглыми отпечатками – она всегда сжимала кулаки, когда ее переполняли чувства. Эти руки сомкнулись на ярком розовом пластике телефона, отодвинув…
Что-то знакомое. При других обстоятельствах совершенно безвредное, безобидное.
Оранжевый пластик. Круглая белая крышечка. Бумажная этикетка.
Бутылочка. Пузырек с лекарством. В сумочке Бетти. Само по себе – не такая уж невидаль.
Но она не хотела, чтобы я его видела. Не хотела, чтобы я знала о нем. А это меняет дело.
Сейчас не время и не место задавать вопросы. Но я сразу поняла, что это такое. У моей мамы в аптечке столько лекарств, что можно снять продолжение фильма «Долина кукол». Уж я-то прекрасно знаю, как выглядит лекарство, выдаваемое по рецепту. Могу зубами открыть крышечку, безопасную для детей. (Стоит ли говорить, что эту премудрость осваиваешь в первую очередь, очутившись в привилегированной школе Верхнего Ист-Сайда?)
Мама однажды уже пыталась подсадить Бетти на аддерол. Прошлой осенью, когда начались занятия. Но Бетти таблеток не пила, всегда говорила, что от них ей кажется, будто сердце стучит где-то в горле.
Но одно дело тогда, а другое – сейчас. Слишком многое изменилось для всех нас.
Может
Она тронула меня за локоть, прервав размышления.
– Вот. – Она протянула телефон. – Звони шоферу. Едем отсюда.
Глава шестая
Этель:
Ребята, где вы? Мне казалось, вы собирались к Реджи?
Дилтон:
Прости, нас кое-что задержало.
Этель:
На улицах сегодня опасно. Какая-то тяжесть в воздухе.
Этель:
Кажется, за мной следят.
Этель:
Лучше пойду куда-нибудь, где поспокойнее.
Дилтон:
Я сейчас не могу с тобой встретиться. Иди к бункеру, там тебе ничто не грозит. Бен придет, как только сможет.
Дилтон:
И будь начеку.
ХЛ:
Парень согласился?
ПП:
Он сопротивляется. Мне нужно больше времени.
ХЛ:
Кажется, ты говорила, что у тебя все под контролем?
ПП:
На моих мальчиков можно положиться. Просто надо его получше убеждать. По-моему, он растерян. Но это не затянется надолго.
ХЛ:
Ради всех нас надеюсь, что нет.
Свит Пи:
Т! Ну почему ты выбрала для поездки самую жаркую неделю в году? Беды сыплются со всех сторон. А я хочу держаться от них подальше.
Тони:
Ты так и делаешь.
Свит Пи:
Что это значит?
Тони:
Ты забыл, что со мной Шерил? Лучшая подружка Джози Маккой? Понимаешь, дружок, у меня везде глаза и уши. А это значит, твои секреты не могут храниться в тайне.
Свит Пи:
Бог ты мой, ну какие секреты в Ривердейле? Но я не об этом. Я о другом. У нас тут терки. Между Змеями и «Жутиками».
Тони:
Прекрати. Я не могу заниматься этим в дороге. Скажу только одно – не высовывайся.
Свит Пи:
Пытаюсь. Не знаю, долго ли удастся сдерживать… кое-кого.
Мне было очень плохо у Реджи, и я обрадовался, когда Ронни предложила поехать к Поупу. Она хотела, чтобы мы отдохнули. Но дом Реджи оказался не тем местом, где можно отдохнуть. Лишнее напоминание обо всем, чего мы скоро лишимся. Мне хотелось провести свои последние дни с друзьями. Но потом я понял, что хочу провести их только с моими друзьями. А не с толпой сорвавшихся с цепи «Бульдогов».
Путь до «Чок-Лит» был недолгим. Мы с Вероникой даже не успели углубиться в пустую болтовню. Наше уютное молчание в последние дни стало не таким уютным, потому что над головами как дамоклов меч нависал арест. Но сегодня тишина была такая, как надо.
Вероника склонилась ко мне, опустила голову на плечо, взяла меня за руку.
– Знаешь, на этой вечеринке мы изо всех сил старались веселиться, – сказала она. – Но мне не нужна огромная толпа. Вот так гораздо лучше. – Она вздохнула.
Я поцеловал ее в макушку.
– Полностью согласен.
Вдруг машина резко дернулась. Взвизгнули тормоза. Вероника опрокинулась на меня.
– Что случилось? – Она привстала, откинула волосы с лица.
Шофер съехал к обочине и заглушил мотор.