Рижский редут
Шрифт:
– Скорее бы приехал Розен со своими людьми, – проворчал Сурок. – Арто, бери клетку, отдашь ее Свечкину. Ну и что они могут предпринять?
– А вот что: изо всех сил помчаться к неприятелю, чтобы предупредить его о фальшивых сообщениях. А там – получить нагоняй за плохую работу. Фальшивых сообщений, естественно, не будет, но неприятель примется ждать их с минуты на минуту и всякое слово, прилетевшее из Риги, по три раза проверять.
Вроде бы я рассуждал логично, однако уверенности сержанта Бессмертного еще не нажил. И мы слезли с чердака, прихватив клетку, в великих сомнениях: как же дальше-то быть?
Ведь мы полагали,
Артамон, Сурок и матросы легли спать в танцевальной зале на втором этаже «Мюссе», где вдоль стен стояли диваны. Меня оставили часовым. С первыми лучами солнца я разбудил их, доложил, что все тихо, и выпроводил из театра вместе с голубиной клеткой, а сам остался. Спрятавшись наверху, в пустой актерской уборной, я соорудил себе ложе, которое не так просто было разглядеть, даже если зайти в конурку, и лег спать. Вряд ли в такое время, когда на улицах уже появляется народ, господа шпионы придут ночевать в театр, – так я решил и, сдается, решил верно.
Проснувшись ближе к полудню, я спустился вниз и долго не мог выскочить из потайной калитки, поскольку в «Лавровый венок» постоянно кто-то входил. Наконец я выбрался и помчался кружными путями к порту – искать Бессмертного.
Там уже установился некоторый порядок, поэтому я нашел его довольно быстро, всего часа через два, не более. Оказалось, что он, побродив несколько вокруг будки, помянул нас подходящим к случаю словом и ушел в порт, где переночевал на йоле своего приятеля Дружинина. Там же, кстати, хранилось и его имущество, видимо, Бессмертный сделал этот йол своим флагманским кораблем.
– М-да… – сказал сержант, выслушав меня. – Простота ваших душ – это уже нечто неземное, на грани райского блаженства.
– Но я уговорился с парнишками. Я назвал им имена и известные мне приметы. Они с радостью согласились.
– Как звать этих ваших парнишек?
Я задумался. Собственно, о встрече я уговаривался со старшим, бородатым юношей. Имя у него было какое-то невнятное, как бы булькнувшее. В голове моей прозвучало слово, и я это слово повторил, хотя и с некоторым сомнением.
– Старшего звать Трабл.
– Вы уверены, Морозов? – переспросил несколько озадаченный Бессмертный.
– Кажется, именно так. Трабл. Я должен встретиться с ним завтра в предместье у Гертрудинского храма, в обеденное время.
– И что, он за столь краткий срок что-то может узнать?
– Их десять человек, Бессмертный. Они живут там с детства и всех знают, да и их все знают.
– Допустим, логично… – пробормотал он. – Но то, что вы в театре оставили следы своего пребывания, не очень хорошо.
– Жилинский может догадаться, что я иду по его следу, чтобы снять с себя обвинения, но найти меня он не сможет! – гордо сказал я. – И этот таинственный Лелуар – равным образом!
– Да, вы бродите, как неприкаянный дух, по всей Риге, а Вихрев с Сурковым – то появятся, то скроются на Даленхольме. Но ваша Натали сидит на одном месте! И при желании лазутчики могут до нее добраться. Когда вы ее в последний раз видели?
Я ахнул. Он был прав.
– Бессмертный, я сейчас же бегу, спешу…
– К которой из них?
Я несколько смутился и даже покраснел. Мне совершенно не хотелось идти к Натали. Я… признаюсь честно… я ее боялся…
Бессмертный посмотрел на меня с неподражаемым ехидством.
– Сделаем так, – решил он. – Отправляйтесь на поиски незнакомки, а я нанесу визит госпоже Филимоновой.
– Вы с ума сошли! Этого нельзя делать! – воскликнул я, но, кажется, не слишком убедительно.
– Отчего же? Вы, Морозов, молоды и полагаете, будто с дамами нужно обращаться, как с драгоценными фарфоровыми статуэтками Севрского завода, – не дай бог, отломится пальчик или кружевная оборочка. Именно поэтому вы сейчас охотнее пойдете на штурм редута, чем к своей бывшей невесте. Вы понятия не имеете, как себя с ней вести, чтобы не испытывать неловкости. А я скажу ей прямо, что она в опасности. И заберу ее в лазарет, куда меня, кажется, скоро уж перестанут пускать. Я всегда говорю с дамами прямо и определенно. За это они меня, должно быть, и не любят.
– Вы знаете, почему мне стыдно глядеть ей в глаза…
– Знаю. Так что предоставьте это мне. И не беспокойтесь за нее. Дама, убегающая от мужа бог весть куда, должна быть готова к тому, что встретит давних знакомцев.
– Она меня проклянет.
– Зато останется жива.
Более я не возражал. Я даже был счастлив, что Бессмертный снимет с моих плеч эту ношу.
– Скоро ли наконец приедет Розен? – спросил я его.
– Я получил от него известие. Он должен быть в Риге через два или три дня.
– Скорее бы!
Я уже просто мечтал, как мы доложим о своей странной деятельности и передадим все нити этого дела в руки человека, для которого ловля шпионов – ремесло.
У каждого свое призвание. Я не был таким моряком, как Артамон и Сурок, хотя и эти двое любили море по-разному. Но и сухопутным человеком я, в сущности, не был. Четырехлетнее плавание отравило меня – флотские поймут, что я имею в виду. И менее всего меня тянуло служить в тайной полиции! Не потому, что я считал эту службу недостойной благородного человека, всякая служба Отечеству по-своему почетна. А потому, что она требовала некой логики, для меня непостижимой. Я мог идти по следу, это у меня уже получалось неплохо, но правильно распорядиться собранными сведениями я еще не умел, да и вряд ли бы когда выучился.
Уговорившись с Бессмертным о встрече в порту, я пошел искать нашу незнакомку. Сперва я отправился на Большую Песочную и очень ловко проскочил в дом, но дверь ее комнаты была на запоре. Это меня смутило. Ведь незнакомка (может, ее и звали Ксенией, только мне это казалось сомнительным) твердо решилась сидеть там и ждать свою старшую подругу, которую мы так нелепо приняли за мужчину. Если эта загадочная Луиза все же явилась, то куда бы они могли отправиться вдвоем? Я не на шутку забеспокоился. Если эта милая парочка продолжает преследовать Лелуара, уже знающего, что за ним охотятся не только женщины, но и мужчины, то как бы эти подвиги не кончились панихидой…