Роберт Говард собрание сочинений в 8 томах - 2
Шрифт:
— Как ты полагаешь, кто им тут нужен? — поинтересовался я.
— А чего тут полагать, ведь в тюрьме, кроме тебя, все равно никого нету! — язвительно ответил тюремщик. — А через минуту и рядом с ней никого не будет, кроме тебя и этих парней. Потому как я уношу ноги! Когда Хансон и его свора в стельку пьяные начинают колобродить вот таким вот образом, им все равно, в кого стрелять! Лишь бы пострелять. А мне жить еще пока не надоело!
С этими словами тюремщик аккуратно положил возле стены дробовик, быстро свернул за угол барака и рванул прочь
А минуту спустя человек пятнадцать бизоньих браконьеров, все в одежде из кожи, со всклокоченными волосами, возбужденно толпились около тюрьмы, пытаясь вышибить дверь. Но дверь оказалась довольно-таки прочной и не поддалась. Тогда они обошли бревенчатый барак вокруг и стали заглядывать в окно.
— Вон он сидит, — сказал один из них, — все в порядке, парни! Давайте просто пристрелим его, прямо через окно.
— Не-а, — отозвался другой. — Так не пойдет! Надо сделать все честь по чести!
Тут я решил поинтересоваться, чего они хотят.
— Повесить тебя! — с большим воодушевлением ответили они.
— Вы не можете так поступить! — возразил я. — Потому как это против закона!
— А нам плевать! — заявил самый здоровенный из браконьеров, которого все остальные звали Хансоном. — Ты застрелил Лося Харрисома, и ты умрешь!
— Но все было честно! — возмутился я. — Этот ваш Лось первым напал на меня, и шансы у нас были равные!
— Достаточно словесных уверток! — проревел Хансон. — Я не желаю тебя больше слушать! Все равно мы уже твердо решили тебя вздернуть, а потому всякие дальнейшие споры на эту тему излишни! Сюда, парни! — скомандовал он своим спутникам. — Вяжите веревку вон за те перекладины, а затем мы подналяжем и выдернем всю решетку целиком! Так получится куда проще, чем ломать ту дурацкую дверь. И давайте покончим с этим поживее, потому как я тороплюсь назад, в «Ревущий бизон», где меня ждут партнеры по покеру!
Ну, значит, накинули они свою веревку на решетку, и навалились все вместе, и крякнули, и поднатужились; несколько перекладин выскочили из бревен с одной стороны окна. А я подобрал скамейку и стал ждать, полный решимости разбить головы всем тем идиотам, какие вздумают полезть внутрь, но тут, сильно запыхавшись, прибежал еще один малый.
— Постойте, парни! — заорал он. — К чему тратить силы понапрасну! Я только что встретил Сантри в казино «Королева Топеки», где он просаживает денежки, какие ему удалось выманить у этого дурня-ковбоя, и он, узнав о наших затруднениях, дал мне ключи от тюрьмы!
Тут браконьеры радостно завопили, бросили возиться с решеткой и беспорядочной толпой вновь побежали к входной двери. Я быстро заклинил ту дверь скамейкой, вернулся к окну и вырвал те перекладины решетки, которые уже были расшатаны людьми Хансона. Мне было хорошо слышно, как они переговариваются и гремят ключами, а когда я уже вылезал в окно, один из линчевателей недоуменно сказал:
— Странно! Замок открылся, а дверь один черт не поддается. А ну-ка, навалимся на нее как следует, парни!
Одним
— Прекратите пихаться! — заорал Хансон. — Черт возьми! Он удрал клянусь кугуаром! Проклятая тюрьма пуста!
Тут я не торопясь навел дробовик и выпалил из обоих стволов по задницам этих дурней. Мне даже не пришлось особо целиться, потому как промахнуться по такой обширной мишени было просто невозможно. Дружный вопль, вырвавшийся из ихних глоток, потряс всю округу. А затем они дружно дернулись и всей гурьбой ввалились внутрь тюрьмы. Причем некоторые так и не сумели остановиться, пока не врезались своими глупыми головами в противоположную стену и не свалились без чувств. Остальные же, споткнувшись об этих бедолаг, тоже попадали на пол.
В результате на полу образовалась куча-мала, от которой неслись такие неистовые вопли и проклятия, что даже дьяволу, пожалуй, стало бы тошно. Ну а я быстренько запер дверь и опять побежал к окну, и успел туда как раз вовремя, потому как очень шустрый Хансон уже почти вылез через него наружу. Поэтому я шарахнул его по башке дробовиком; он свалился с окна внутрь и заорал благим матом.
— На помощь! — выл он. — Я получил ужасную, смертельную рану!
— Немедля прекрати свои непристойные вопли! — сурово велел ему я. — Никто из вас пока что серьезно не пострадал! А теперь выкиньте все ваши пушки из окна сюда ко мне и ложитесь на пол, лицом вниз, и лежите смирно. Да поторопитесь, иначе я еще разок хорошенько угощу вас!
Они понятия не имели, что дробовик у меня разряжен, а патронов к нему нету, а потому торопливо повыкидывали наружу все свое оружие и покорно улеглись на пол. Но вот лежать смирно они никак не могли — птичья дробь, засевшая у каждого из них в мягком месте, причиняла довольно сильные и весьма унизительные неудобства; поэтому они вертелись и ерзали на полу, оглашая стены тюрьмы всякими нехорошими громогласными высказываниями, слушать которые было в высшей степени неприятно. Я нагнулся, подобрал с земли пару револьверов и заткнул их за пояс.
— Ежели в течение ближайшего часа какой-нибудь умник решится высунуть свою башку в окно, — предупредил я этих мелких жуликов, — то он тут же с ней распрощается раз и навсегда!
Сказав так, я неслышно отошел в сторону и, стараясь держаться тех мест, где было потемнее, направился к платной конюшне.
Ее владелец сидел у стола и при свете фонаря читал газету. Увидев меня, он очень удивился и сообщил мне, что, по его мнению, я должен сейчас сидеть в тюрьме. Я пропустил мимо ушей столь глупое замечание и велел, покуда я седлаю Капитана Кидда, запрячь в коляску самую быструю лошадь.