Роберт Маккаммон. Рассказы
Шрифт:
Гигантская переливающаяся зелено-фиолетовая волна медленно шла над Землей. Она надвигалась безмолвно, почти… Да, Бренда была в этом уверена. Она надвигалась с любовью и милостью. Волна медленно катилась по полям, оставляя за собой серую пустоту, словно влажная тряпка, стирающая мел на школьной доске. Скоро она достигнет города, их улицы, их дома, их крылечка. И тогда и она, и её маленький сын узнают ответ.
Движение было неотвратимо.
У неё ещё хватило времени допеть свою песенку:
Спи, мой малыш, засыпай, большим поскорей вырастай…Наконец
Перевод: С. Бавин
Штучка
Robert McCammon. "The Thang", 1989.
Он ожидал совсем другого. Нет ни черепов, развешенных по стенам, ни выпотрошенных летучих мышей, ни усохших голов. Не было и стеклянных сосудов с курящимся над ними дымком, на что он очень рассчитывал. Он попал в маленькое помещение, более всего напоминающее бакалейный магазин: квадраты зеленого линолеума на полу, поскрипывающий вентилятор под потолком. «Надо бы смазать», — подумал он. Вентилятор выйдет из строя, если его не смазать. Обогревом и охлаждением он занимался профессионально, так что знал, о чем говорит. А сейчас у него вспотела шея, а на рубашке под мышками появились тёмные круги. «Я проехал семьсот миль, чтобы попасть в бакалейную лавку со скрипящим под потолком вентилятором, — подумал он. — Господи, ну какой же я болван!»
— Чем-нибудь помочь? — спросил молодой негр, который сидел за прилавком. В солнцезащитных очках, коротко стриженный. В левом ухе болталась серьга в виде бритвы.
— Нет. Просто смотрю, — ответил Дэйв Найлсон. Продавец вновь уткнулся в последний номер «Интервью». Дэйв шёл вдоль полок, сердце бешено колотилось. Никогда в жизни он не уезжал так далеко от дома. Он взял бутылочку с красной маслянистой жидкостью. Этикетка гласила: «Кровь короля Иоанна». Рядом стояли мешочки с белой землей. «Земля с кладбища тетушки Эстер — настоящая».
«Черта с два, — подумал Дэйв. — Если это земля с кладбища, то мой крантик размером с Моби Дика». В этом, собственно, и заключалась проблема.
Он впервые приехал в Новый Орлеан. Впервые приехал в Луизиану. Это его только радовало: в такой влажной августовской жаре могли жить только лягушки. Но Французский квартал ему понравился. Шумные ночные клубы, стриптизерши, которые крутились перед зеркалами в рост человека. Мужчина мог навести здесь шороху, если было чем. Если бы он решил оттянуться. Если бы ему хватило духа.
— Ищете что-нибудь конкретное, братец? — спросил молодой негр, оторвавшись от фотографии Корнелии Гест.
— Нет. Смотрю, ничего больше. Дэйв продолжал инспекцию полок. «Слезы любви», «Лихорадка надежды», «Святые камушки дядюшки Тедди», «Крем дружбы», «Пудра ума».
— Турист, — хмыкнул молодой негр.
Дэйв шёл мимо полок с бутылочками и пузырьками. «Желчь ящерицы», «Корень знания», «Капли наслаждения». Глаза не знали, куда смотреть, ноги — куда идти. Полки оборвались, он нос к носу столкнулся со светлой мулаткой, в которой, похоже, текла очень малая часть негритянской крови. Её глаза напоминали сверкающие медные монеты.
— Что я могу вам
— Я… Я просто…
— Турист просто смотрит, мисс Фаллон, — пояснил молодой негр. — Смотрит, смотрит и смотрит.
— Это я вижу, Малькольм, — отозвалась женщина, не отрывая глаз от Дэйва, и тот нервно улыбнулся. — Что вас интересует? — Её черные волосы на висках тронула седина, а вся одежда — джинсы и цветастая блуза — не указывала на то, что она — колдунья. — Долгая жизнь? — Она сняла с полки пузырек и встряхнула его. — Гармония? — Кувшинчик. — Успех в бизнесе? Таинства любви? — Ещё два пузырька.
— Э… таинства любви, — выдавил он. По щекам катились капли пота. — В некотором смысле.
— В некотором смысле? Как это понимать? Дэйв пожал плечами. Он так долго шёл к этому мгновению, но тут мужество оставило его. Он уткнулся взглядом в зелёный линолеум. Мисс Фаллон была в красных «рибоках».
— Я… Я бы хотел поговорить с вами наедине. — Он не решался поднять на неё глаза. — Это важно.
— Неужели? И как важно?
Он достал бумажник. Показал лежащую в нем пачку купюр по пятьдесят долларов.
— Я приехал издалека. Из Оклахомы. Я… должен поговорить с тем, кто знает… — Продолжай, приказал он себе. Выкладывай все как на духу. — Кто знает вуду.
Мисс Фаллон все смотрела на него, и он чувствовал себя ящерицей, только что выползшей из-под камня.
— Турист хочет поговорить с тем, кто знает вуду, — сообщила она Малькольму.
— Слава тебе, Господи, — отозвался тот, не отрываясь от журнала.
— Это моя епархия. — Мисс Фаллон обвела рукой полки. — Мои снадобья. Если ты хочешь поговорить со мной, я возьму твои деньги.
— Но вы не похожи… Я хочу сказать, вы не выглядите… — Он замолчал.
— Бородавки я ношу только на Марди-Гра. Ты хочешь говорить или ты хочешь уйти?
Наступал критический момент.
— Это… деликатная проблема. Я хочу сказать… вопрос очень личный.
— Они все личные. — Она поманила его согнутым пальцем. — Следуй за мной. — И прошла в арку, откинув занавеску из лиловых бусин. Таких Дэйв не видел с тех самых пор, когда в колледже заслушивался Хендриксом. За это время утекло много воды, мир стал хуже, злее. Он последовал за мисс Фаллон, и в мягком перестуке бусин за его спиной звучали воспоминания о тех людях, которые побывали здесь до него. Мисс Фаллон села — не за круглый столик, уставленный пузырьками, баночками, коробочками с жидкостями и порошками, а за обычный письменный стол, который мог бы стоять и в кабинете банкира. На маленькой табличке он прочитал: «Сегодня первый день отдыха в вашей жизни». — Итак. — Она переплела пальцы. Прямо-таки соседский доктор на приеме, подумал Дэйв. — В чем проблема?
Он расстегнул ширинку, показал.
Последовала долгая пауза.
Мисс Фаллон откашлялась. Выдвинула ящик, достала нож и положила его на стол.
— Последний парень, который попытался проделать это со мной, стал ниже ростом. На голову.
— Нет! Я пришёл не за этим! — Он покраснел, запихнул обратно своё хозяйство, начал торопливо застегивать молнию и ухватил кожу. Скорчил гримасу, попрыгал, чтобы освободиться: не хотелось ему терять даже клочок драгоценной плоти.
— Ты маньяк? — спросила мисс Фаллон. — Всегда показываешь женщинам своё сокровище и прыгаешь, как одноногий кузнечик на раскаленной сковороде?