Роберт Маккаммон. Рассказы
Шрифт:
Тематически ваши произведения и работы Кинга иногда пересекаются. Так было с «Песнью Свон» и «Противостоянием», «Они жаждут» и «Салимовым уделом» («Жребием»), «Жизнью мальчишки» и «Оно». Что это — узость жанра или схожие интересы, близость взглядов двух авторов?
Мне нравится мысль, что некоторые идеи словно витают в неком «эфире», из которого их могут выловить разные люди, не то чтобы кто-то один. Кроме того, наверняка мы с Кингом — поскольку мы почти ровесники и интересы у нас очевидно схожи — читали в детстве комиксы, смотрели одни и те же телепередачи и фильмы, читали одни и те же книги
В романе «Моё!» вы затронули сразу две «опасные», но актуальные темы: насилие над детьми и терроризм. В «Ваале» речь идёт о секте сатанистов, в «Голосе ночной птицы» — о казнях над ведьмами. Вас в творческом смысле привлекают эти и другие негативные социальные явления?
Конфликт. Всё дело в конфликте. Ну и, конечно, Добро против Зла…
«Участь Ашеров» понравилась многим читателям в Восточной Европе, у нас знают и любят По. Нет ли в ваших планах написать что-нибудь этакое, связанное с жизнью и творчеством Лавкрафта, Уолпола или какого-то другого классического автора?
Нет. Пока меня занимает история Мэтью Корбетта, и это надолго.
Следите ли вы за изданиями ваших книг на русском? Удовлетворены ли вы их качеством и количеством?
В общем говоря, выглядят они неплохо. Тем не менее очень хотелось бы вычитать их на предмет ляпов…
Что бы вы могли пожелать или посоветовать начинающим писателям? Какие главные проблемы, на ваш взгляд, стоят перед любым автором, когда он начинает работу над крупным произведением?
Не отвлекайтесь. Сосредоточьтесь на том, что делаете. Пишите для себя, но не отказывайтесь порадовать ваших читателей. От книги к книге стремитесь к совершенству. Много читайте. Пусть ваш ум будет открыт для всего нового.
Что вы сами чувствуете, когда только начинаете писать произведение, и когда в нём уже поставлена последняя точка?
Когда начинаю: беспокойство и возбуждение, в равной мере. Когда заканчиваю: радость и грусть, в равной мере…
Если можно — несколько слов поклонникам вашего творчества, живущим в Восточной Европе.
Конечно. Спасибо вам за то, что читаете мои книги; надеюсь, в будущем мы с вами совершим не одно увлекательное путешествие. Ребёнком я и мечтать не мог, что когда-нибудь будут печататься мои собственные книги; а что их будут издавать по всему миру и в таких странах, как Россия, было за пределом мечтаний. Так что ещё раз спасибо, что уделили время моему творчеству, и — до встречи!..
БЛАГОДАРИМ:
Хантера Готли (Hunter Goatley), администратора официального сайта Роберта Маккаммона (//www.robertmccammon.com) за содействие в организации этого интервью;
Александра Вангарда, Викторию Ерошкину и других участников Литературного общества «Тьма», чьи вопросы были включены в интервью.
Волшебство
С польского книжного сайта Booklips.pl, 22 октября 2022 г.
Хотя он уже был признанным автором романов в жанре хоррора, но огромную популярность ему обеспечил «Жизнь мальчишки» — опубликованный в 1991 году ностальгический и замечательный роман о взрослении на американском Юге начала 1960-х. Последние два десятка лет Роберт Маккаммон посвятил циклу книг о Мэтью Корбетте — фантастической саге, происходящей в колониальной Америке XVII века. Недавно польским читателям было представлено новое издание « Жизни мальчишки» и «Голос ночной птицы» — первая часть из цикла о Корбетте. Нам представилась возможность обменяться с автором несколькими фразами.
Себастьян Рерак: Похоже, когда вы были ребёнком, в вашем районе находился дом с привидениями. Вы когда-нибудь осмеливались его исследовать? Стало ли это само по себе источником вдохновения?
Ну, в действительности это был не совсем «дом с привидениями», но по району ходили слухи, что там, в подвале, обитает призрак мужчины с изрезанным лицом. Я пошастал вокруг дома, но там оказалось заперто. Могу сказать, что куда больше меня вдохновлял дедушка, который рассказывал байки из своего детства, о доме с привидениями в его районе, в Южной Каролине. Они значительно обострили и улучшили мою фантазию, потому что я воображал происходящее в этих рассказах и, думаю, как минимум, это подтолкнуло меня стараться писать такие истории, которые читатель смог бы увидеть.
В « Жизни мальчишки» попадаются отрывки, которые читаются, словно признание в любви поп-культуре той эпохи. Что из открывшегося вам — сквозь призму кино, книг, журналов или музыки — вы считаете важнейшим для своего развития как рассказчика?
Что ж, в детстве я много читал и слушал много музыки. Ещё я был подписан на журнал «Знаменитые монстры Фильмлэнда», где выходили статьи не только о современных (тогда) фильмах ужасов, но и о фильмах прошлого и даже эпохи немого кино. На моё развитие, как писателя, повлияло столь многое, что просто невозможно перечислить всё: список, который я привожу в конце «Жизни мальчишки», — лишь часть того, что питало моё стремление, чтобы, надеюсь, стать писателем.
«Жизнь мальчишки» всё ещё притягательна новых читателей, хотя они явно не имеют опыта взросления в 60-х годах на юге США. Как вы считаете, что делает эту книгу настолько неподвластной времени?
Думаю, неважно, кто где рос, быть юным — значит разделять чувство радости и, полагаю, отчасти книга притягательна именно из-за этого. А ещё из-за ощущения загадочности жизни, важности дружбы и семьи, идеи о том, что волшебство юности никогда не исчезает полностью из жизни человека. Всё зависит от личных взглядов и отношения.