Робкое дыхание
Шрифт:
— Я могу предположить, что вы увидели другую картину.
— Алексей….Болотов что-то лихорадочно искал на вашем столе. Аркадий, но я вас уверяю, я бы никогда не решилась на это, если хотя бы могла предположить, что у него с собой будет пистолет!
— А стоило бы, — по мере того, как Виктория раскрывалась перед ним, голос графа смягчался, и взгляд становился нежнее.
— Теперь я это знаю. Но несколько часов назад…, - Виктории до сих пор было больно, от того, что она потеряла друга. — Он наставил на меня пистолет, точно перед ним
Её голос стих, говорить больше не было сил. Сейчас, когда она снова переживала недавние события, ужас с новой силой завладел девушкой, и она задрожала. Ей сразу же стало холодно, и она обхватила себя руками.
Аркадий заметил изменения, произошедшие с Викторией, и обругал себя. Зачем они вернулись к разговору о Болотове? Ему стоило догадаться, что Виктория до сих пор очень сильно переживает. А тут он ещё со своей любовью! Лучшего времени и придумать было нельзя!
— Всё уже позади. Злодей найден и понесет наказание. Виктория, не мучайте себя, оставьте всё в прошлом!
— Не могу!
У Аркадия дрогнуло сердце, когда он увидел, как по щекам любимой покатились слезы. Он стремительно преодолел расстояние, разделяющее их, и прижал её к себе. Некоторое время они молчали, потом Виктория всхлипнула в последний раз и подняла мокрое лицо.
— Ну, вот, вы меня снова утешаете, — она по-детски шмыгнула носом, чем заслужила улыбку графа.
— К сожалению, не могу предложить вам платка.
— Я это разочарование переживу. Но…. Но моё сердце…моя душа хочет, чтобы вы ещё раз сказали об этом….
— О чем? О том, что у меня нет платка?
— Не паясничайте, граф! Вы говорили о любви, о чувствах….
Она ещё не закончила фразу, а мышцы на руках Аркадия напряглись. Когда он начал говорить, то его голос звучал хрипло:
— Я вас люблю, Виктория Дмитриевна! Люблю так сильно, что без вас мне не мил божий свет! Вы — моё счастье, моя отрада! Я бы всю жизнь простоял вот так, держа вас в объятиях, и не пожелал бы большего….
От удовольствия Виктория прикрыла глаза, её тонкие пальчики осторожно прикоснулись к полам сорочки мужчины. Она с удовольствием вдыхала терпкий запах Аркадия.
Но её молчание граф расценил по-своему.
— Простите, мне не стоило говорить о любви. Я вижу, мои слова вас смутили. Виктория, на сей счет вы можете не волноваться, подобного больше не повторится, я вам обещаю….
— Нет! — воскликнула девушка, поверив ему. — Если вы мне больше никогда не скажете «люблю» я этого не вынесу, не переживу….
Выражение глаз мужчины сказало ей о многом. В них промелькнуло сначала недоверие и боль, а потом они потемнели от страсти и надежды.
— Что вы имеете в виду? Объяснитесь!
Виктория тихо засмеялась.
— Я хочу сказать, что отвечаю вам взаимностью, Аркадий!… Я вас тоже люблю!
Его руки крепко обхватили её талию, она невольно охнула, но возражать не стала. Прикосновение любимого мужчины было лучшей наградой за испорченный вечер.
Он
— Неужели это правда, и ты меня любишь? — как в беспамятстве шептал он. — Но как же так…. Ведь я постоянно испытывал тебя! Своим недоверием, цинизмом! Господи, да я даже хотел очаровать тебя, лишь бы только удовлетворить раненое самолюбие!
— А вот тут, пожалуйста, поподробнее, — смеясь, попросила Виктория, упиваясь ласками Аркадия.
Присутствие Виктории действовало на него волшебным образом. Никогда ранее он не был до конца откровенен с женщинами. Да и слова любви произносил впервые….
— Ты очень красивая, любимая! А твоя доброта и природное обаяние способно свести с ума любого мужчину! Я не сомневался в твоем успехе в свете, и, каюсь, по началу желал, чтобы ты поскорее встретила себе избранника! Но чем больше проходило времени, тем чаще я ловил себя на мысли, что в моем обществе ты не смеешься! О, моя гордость, моё мужское самолюбие было задето! Я подумал, как же так, почему эта красавица со всеми мила и приветлива, а при мне хмурится. И тогда я разработал хитроумный план обольщения!
Слова Аркадия произвели на Викторию впечатление, улыбка медленно исчезла с её лица. Как же так…. Неужели человек, которого она полюбила всем сердцем, способен был на подлость…
Но стоило ей заглянуть в лицо Аркадия, и увидеть, как в его глазах пляшут веселые чертики, она поняла — он над ней подшучивает!
— Аркадий, ты не сносен! Зачем ты снова издеваешься над бедной девушкой?! — с шутливым негодованием воскликнула она и легонько толкнула его в грудь. И тотчас её кулачок был захвачен в плен и зацелован горячими губами.
— Разве я посмел бы!
— Ещё как! С первого же дня!
— Ты права, никакого плана не было! Но очаровать я тебя хотел, скрывать не буду! Но из-за службы у меня на тебя практически не оставалось времени….
— Тут ты не прав! Для меня у тебя всегда хватало времени! Кстати, как цесаревич? Доволен твоим докладом?
— Доволен, но Бог с ней, с моей службой! Сейчас она меня волнует меньше всего….
И снова губы влюбленных соединились в жарком поцелуе. Аркадий пил сладость её губ, и не мог насытиться. Ему хотелось вновь и вновь прикасаться к ней…. И прикасаться не только сегодня!
— Виктория, выходи за меня замуж! Будь моей женой!
И девушка, не поднимая головы, тихо прошептала:
— Да!
О помолвке было объявлено на следующей день, во время обеда.
Анна Илларионовна сокрушалась по поводу того, что произошло в её доме. Людмила Игнатьевна то и дело поглядывала на дочь и несколько раз заметила, что она ей очень гордится. Дмитрий Александрович подмигнул Виктории, дав понять, что присоединяется к словам супруги.
Когда Аркадий попросил внимания, и сказал, что они с Викторией Дмитриевной решили пожениться, за столом образовалась тишина.