Роботанк
Шрифт:
Плазменная пушка, похожая из-за широкого раструба на древний мушкет, колыхнулась в руках раненного монстра. Огонь выжег половину приборов, при помощи которых следили за катающимся по полигону роботом или проводили его настройку и наладку. Попавший под самый край выстрела Евгений уцелел, благодаря окутавшему его силовому щиту. Во всяком случае, он не осыпался пеплом, а лишь принялся с воем кататься по раскаленному полу. Защита ученого смогла отразить большую часть ужасного жара. Но даже остатков, похоже, хватило, чтобы человек получил серьезные ожоги.
Пальцы зажали гашетку на винтовке, и
– Ты цел?
– Видимо супруге было плоховато видно, куда там пришелся поток плазмы. Кстати, орудия, которыми когда-то работал я, требовали достаточно долгого времени между выстрелами. А это чуть ли не как ружье стреляло. Хотя у него и мощность, похоже, поменьше, ведь мне то приходилось бегать с излучателем, способным поджарить танк. Не иначе как особая противопехотная модификация.
– Стас?!
– Я в норме!
– Не найдя ничего лучше, присел за верстаком, по которому еще были разбросаны отвертки и детали робота после недавнего ремонта заевшего шасси.
– Вот Евгению, похоже, плохо. Даже не разберу, целы ли глаза. Обычные ткани то ладно, пусть даже на лице, их и новые вырастят. А вот с нервами такой фокус, увы, не пройдет.
Вернее, не пройдет у людей. Сами-то пришельцы на своей территории могут вырастить хоть черта в ступе, причем обоих в одной пробирке. А вот у человечества с использованием универсальной клеточной ткани возникли какие-то проблемы. Какие, понять очень сложно, но мы с Любой так и не дождались себе нормальных человеческих деталей. Пришлось ставить хоть и высокотехнологичные, но механические аналоги.
– Аааыыа!
– Не очень информативно скулило непосредственное начальство, сейчас больше похожее на жертву пожара. Одежда, обугленная до дыр, руки прижатые к лицу напоминают куски шашлыка, воняет от него как от паленой свинины. Да уж, странная штука судьба. Всю первую войну прошел этот ученый, копающийся в технике чужих иногда прямо на поле боя. И нигде он серьезно не пострадал. А вот здесь и сейчас, на сверхсекретной и тщательно охраняемой базе, его поджарили практически насмерть.
С гулким грохотом стена рядом с дверью треснула и осыпалась. Ровным таким полукругом, словно на этом месте профессиональные строители арку мгновенно выдолбили. Заодно рассыпался грудой щепок, стеклянных осколков и обрывков бумаги шкаф, стоящий у входа. В куче строительного мусора извергали из себя темную кровь три кучки фарша. Одна большая и две маленьких. Местами они еще походили на гомункулусов, но создавалось впечатление, что вражеских биороботов пропустили через промышленную мясорубку.
– Я никого не зацепил?
– Крикнул в пролом тот самый тип, который был вооружен непонятным устройством.
– Эй,
– Все в порядке.
– Поспешил его заверить я.
– А что это было? Никогда раньше подобного эффекта не видел!
– По идее, наш отдел работает над тем, чтобы обеспечить солдат или хотя бы бронетехнику личными аварийными телепортами.
– Выдал наверняка строго секретную информацию ученый.
– Вот только то, чего у нас получилось, больше походит на пространственную пушку. Сдвигает попавшие в фокус цели на пару метров и при этом изрядно путает местами молекулы, из которых те состоят.
– А аварийной аптечки у вас случайно нет?
– Крикнула откуда-то сзади Люба.
– У нас тут ожоги плазмой!
Да, о начальстве позаботиться действительно надо. Ему никак нельзя умирать до того, как он своим уходом обеспечит собственным сотрудникам карьерный рост на освободившее место! В конце-то концов, у нас ребенок, его кормить надо!
– Сейчас-сейчас.
– Какая-то женщина, слишком страшная и пожилая чтоб быть всего лишь секретаршей, уже пыталась вколоть Евгению содержимое извлеченного непонятно откуда шприца.
– Эй, подержите его! А то ткну в какую-нибудь артерию, когда дернется!
– Рядом больше никого нет?
– Уточнил я у человека с экспериментальным оружием.
– Из врагов, понятное дело. И не вредно ли находиться в комнате, где вы палили, все-таки телепортация не самый безопасный для окружающих процесс.
– Нет, зона поражения фонит немногим сильнее, чем внутренности рентгена.
– Уверил меня ученый, с некоторым сомнением поглядывая на сжатый им прибор. Видимо сам толком не был уверен в его воздействии на окружающую среду.
– Чтобы начались проблемы, вам надо на этих обломках пару суток пролежать. А пришельцы...Прислушайтесь.
Где-то внизу грохотали выстрелы, даже по предварительной оценке я мог сказать, что стрекочет никак не меньше пяти-шести пулеметов. Огнестрельное оружие серьезно проигрывает силовым щитам, но предназначенная для отражения лазерных лучей и плазмы броня пришельцев раскалывается им просто замечательно. Во всяком случае, так было восемь лет назад.
– Этажом ниже отдел службы безопасности. Не только офис, но и жилые помещения, вместе со своим спортзалом и стрельбищем.
– Пояснил мой собеседник в ответ на недоумевающий взгляд.
– Эти трое, молекулы которых я пересобрал в произвольном порядке, вероятно просто прорвались мимо них. Или как- то обошли.
– Надеюсь, они смогут продержаться, пока не прибудут солдаты.
– Я с раздражением пнул ногой остатки подстреленного летающего дрона.
– Кстати, внимательно следите за потолками. Вот такие мелкие убийцы, обладающие мимикрией, без проблем сумеют прокрасться поверх голов и кого-нибудь подстрелить. Хорошо хоть освещение у нас нормальное, в темноте их вообще искать дохлый номер.
– Этот выживет.
– Оповестила женщина, отпуская затихшего Евгения.
– Отделался, как говорится, легким испугом. По сравнению с некоторыми больными, которых мне восемь лет назад притаскивали, он просто счастливчик. Даже оба глаза уцелели и, после сведения ожогов, живого мертвеца напоминать не будет. Так, у меня глюки или тут ребенок плачет?!