Роботы божьи
Шрифт:
– Так он мертв?!
– одновременно воскликнули несколько голосов.
– Нэ-эизвестна... Я гаварю, что мнэ сказали. Завтра мир узнает о его смэрти. После вступления в должност Гу Учэн выдвынет нам ултиматум. Он даст нэделю, чтобы найты и наказат убийц Дунтана. Злодеев слэдует схватыт и казныт. А казн показат в кытайский сэгмэнт Срэды Гулл. Еще ми далжны уступит Кытаю все спорный территорий до Урала.
– Да он спятил!
– выкрикнул спикер.
– А если мы откажемся выполнить ультиматум?
– спросила побледневшая Домбровская, нервно барабаня пальцами по столу.
– Та-агда...
– Свяжитесь с Суи Шиляном и передайте ему мое требование, - велела президент.
– Пусть Китай предоставит нашим специалистам доступ к телу Джо Дунтаня для изучения. Мы привлечем международных экспертов и предадим гласности результаты экспертизы.
– Нэ-эвазможна, - замотал головой Габридзе.
– Таварищ Учэн нэ станет вэсти переговоры. Щилан сказал, щто новый председатэл хочет начат свой правлэний с пабеды в вэликий война! Учэн выбрал Рассия абъэктом демонстрации своей сила. Ему нужэн повод. Нам лучше уступыт.
– Но у нас нет виновных в покушении!
– в отчаянии воскликнула Домбровская.
– Кого мы должны наказывать?
– мы никого не поймали! Все подозреваемые мертвы! Китайцы же их и убили, наверное...
При последних словах Икрамов потупил глаза в стол. Чиновники вновь загалдели все одновременно, споря и перебивая друг друга.
– Таварыщ Щилан, - громко сказал Габридзе, пытаясь перекричать коллег, - намекнул мнэ... дал панять, щто кытайской стороне нэважна, кто убил Дунтан! Им нужна толко, щтобы убыйцы были схвачэны и дэмонстративно наказаны! Это вапрос авторитэта нового председатэла.
– Что значит - не важно?
– спросила пораженная Домбровская.
– Мы что, можем ткнуть пальцем в любого, назвать его убийцей и наказать? И их это удовлетворит?
– Имэнно, - подтвердил министр.
– Оны хатят сохраныт лицо.
Смолин горько усмехнулся. Министр повторил слова Глостина: китайцам безразлично его расследование, они всего лишь хотят сохранить лицо. Директор "Уральских роботов" был отнюдь не глуп. Правда, он не смог спасти себя, однако ситуацию оценил трезво.
– Позволите?
– попросил Смолин слова, и когда президент кивнула, сказал: - По-моему, безразличие китайцев к расследованию развеивает все сомнения в их причастности. Какие еще свидетельства нужны?
– Эта и пынгвину панятна, - сказал Габридзе.
– Но щто ми можэм падэлат? Кто сильнее, тот диктует условыя. Нужна радыватся, щто оны согласны на такой вариянт. Щилан сначала хател, щтобы ми видали убийц в Кытай на публичный казн. Я смог убедит его, щто ми справимся сами, и снизил щисло падлежащих казни с тысящи до всего одного.
– Интересно, - заметила разом успокоившаяся Домбровская.
– А что там насчет спорных территорий?
Министр провел рукой над столом. Черная поверхность засветилась изнутри. Из нее возникла, словно всплыв из болотной топи, политическая карта России, анимированная и объемная. Можно было разглядеть остроконечные холмики гор и речные долины с медленно текущей искрящейся водой. Сановники вскочили с кресел и углубились в изучение территориальных запросов китайской стороны.
Стоя над картой, Домбровская и
В спор влезли министры обороны и общественной безопасности. Первого волновали остающиеся китайцам военные базы, второй требовал обустроить своих сотрудников, обеспечив их перевод в западную часть страны. Они кричали и перебивали друг друга. Окружающим пришлось утихомиривать обоих.
Других ценностей на отрезаемых территориях не было. Крупные месторождения нефти и газа были выработаны еще до Потопа, а местное население - в основном климатические беженцы из Европы - не имело в этом зале защитников своих интересов, поэтому их судьба никого не волновала. По предложенному Сюи Шиляном плану население отходило в китайское подданство. Домбровская, судя по всему, не собиралась обострять из-за них отношения с опасным соседом.
Смолин молча наблюдал, не пытаясь вмешиваться. Это было не его ума дело. Он лишь надеялся, что президент как-нибудь сумеет защитить интересы своей страны.
После непродолжительного спора чиновники пришли к консенсусу. Они в молчании смотрели на результат своей работы. Вся суша правее Уральского хребта была залита желтым. Китай подобрался совсем близко к родному дому Смолина, Екатеринбургу. "Жителей обреченных регионов никто, похоже, спрашивать не собирается", - с грустью подумал детектив.
Карта исчезла, сметенная со стола рукой Габридзе. Удовлетворенные сановники рассаживались по местам. Вид у всех был довольный.
– Вопрос с территориальными претензиями мы решили, - подытожила Домбровская.
– Если у китайских партнеров будут возражения, мы готовы их обсуждать. Теперь вопрос с покушением на товарища Дуньтаня. Я правильно поняла, что китайской стороне не важно, найдем ли мы настоящего убийцу - или убийц?
Габридзе кивнул.
– От нас требуется предъявить кого-то, кто будет назван виновным, и их это удовлетворит?
– Да. Но ми далжны казнит его и показат казнь в кытайский сэгмэнт Срэды Гулл...
– Да, это мы уже слышали, - отмахнулась Домбровская.
– Нам нужно всего лишь найти козла отпущения. Что ж, это сильно облегчает задачу.
– И какие у нас кандидаты на эту малопочетную роль?
– поинтересовался спикер.
Присутствующие растерянно смотрели друг на друга, словно надеясь найти предназначенного для казни в этом зале.
– Позволю себе заметить - он не должен быть гражданином России, - сказал спикер.
– Почему?
– спросил молчавший на протяжении всего заседания Максим Икрамов.
– По конституции. В ней прописан запрет на смертную казнь. И на выдачу граждан чужим государствам, кстати.
– Логично, - согласился Икрамов.
– Логично также будет, чтобы наш... м-м... кандидат имел бы хоть какое-то отношение к этому неприятному делу, - сказал спикер.
– Иное будет выглядеть странно, согласитесь.