Род Харальда I Прекрасноволосого

Irizka2

Было бы здорово сейчас заставить Марта лечь с ним в кровать, но это стало бы перебором, и омега быстро слетит с крючка. Значит, нужно действовать осторожно, подсекать, но не дёргать и вытягивать, пока не сильно трепыхается.

– А будешь прекословить – всем растрезвоню, ещё и дядьке репортёру нажалуюсь, он всем твоим родственникам устроит счастливую жизнь!

– Как ты себе это представляешь, – злобно выдохнул Март, – что ты скажешь в колледже? И что мне надо будет делать?

– Ребятам соврём, что ты мне желание в карты проиграл и до конца учебного года будешь

моей собственностью, это для меня нормально, никто не придерётся, – отмахнулся Олав, а омега мысленно взмолился, представляя предстоящий год ада. – А что делать – я ещё не придумал. Но парень я занятой. Мне нужен секретарь, помощник и эскорт.

– Без рук, без приставаний! – тут же выпалил омега.

– Какое же рабство без приставаний, – рассмеялся Олав, а Март испуганно отступил, – шучу, у меня парень есть, ты мне для более полезных вещей пригодишься!

Март молчал, сжав губы, в его глазах виднелась непередаваемая злость и ненависть, и, если бы не камеры, вероятно Март уже давно придушил бы Олава. Но альфа был прав – Марту даже находиться тут нельзя, но он любил танцевать и упросил брата позволить отвлечься от обычной жизни. И друга из спортивного клуба привёл, с которым они в паре готовили потрясные номера. Март обожал эти шоу, это была его возможность показать себя, выплеснуть эмоции, и он никак и подумать не мог, что столкнётся тут с кем-то, кого знает.

– Будешь отзываться на «раб», делать мои домашние задания и ползать на коленях передо мной у всех на глазах! – давя самодовольную улыбку, добавил Олав.

– Я не буду ползать, – злобно рыкнул Март.

– Ошибаешься, дружочек. Ты теперь моя собственность! Делаешь, что я говорю, и если я пожелаю, то будешь тявкать и хвостиком вилять. А если нет, то скажи «пока» и брату, и клубу!

Март несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Олава хотелось убить, и желательно каким-либо очень жестоким способом.

– Хорошо, но не перегибай палку! – добавил Март сердито.

– Какие мы грозные! – стал кривляться Олав, уверенный, что омега теперь у него в сетях.

В дверь спасительно постучали, показывая, что время приватного танца закончилось, и Март выскочил из комнаты, как ошпаренный. Олав же, довольно потянувшись, выбрался следом и заметил рядом со своим новоявленным рабом незнакомца.

– Всё в порядке, зайчонок? – высокий альфа лет тридцати приобнял дрожащего Марта и поглаживал его по светлому парику.

– Да.

– Ты выглядишь измученным… Иди, отдыхай, – альфа поцеловал омегу в уголок губ и, погладив по спине, направил в комнаты танцоров.

Олав при виде этой нежности отвернулся, чувствуя внутреннюю обиду: он столько времени пытался Марта привлечь, а у того, оказывается, был парень, да ещё и старше омеги в два раза и работающий в мажорном клубе. Ну ничего, Олав собирался отомстить и поглумиться. А потом и забрать добычу себе. То, что Марта он в любом случае добьётся, альфа был уверен на все сто.

Вернувшись к друзьям, которые уже были порядочно пьяны, Олав наспех объяснил им, как заказать приват, и сбежал, желая обдумать всё случившееся и подготовить

почву для дальнейших унижений своего нового раба. Похоже, у Марта был поклонник, и это порядочно портило все планы, но Олав не терял надежды забраться тому в трусы и задержаться там на пару лет. Чуть ли не с первого учебного дня, как омега появился на занятиях, Олав поставил себе такую цель, да ещё и друзьям об этом раструбил. Над ним уже начали посмеиваться, что лучший альфа, ловелас и гуляка потерял хватку, ведь Март долго держался и мог бы и дольше, но попался на собственной же ошибке. Теперь Олав не собирался терять шанс.

В понедельник Олав явился пораньше, зная, что Март, как и полагается отличнику, приходит задолго до занятий. На омеге как обычно была скромная белая рубашка с зауженной талией и тёмные форменные брюки. Короткие светлые волосы, уложенные в аккуратную причёску, заколоты двумя красивыми заколками, на носу дорогие очки и на запястье несколько браслетов – Март выглядел слишком строго и скучно, по сравнению с сокурсниками-омегами, которые порой не чувствовали в одежде границы дозволенного.

– Ну, привет, раб! – поприветствовал его Олав, ставя стул рядом со столом Марта. – На колени перед господином!

Омега удивлённо перевёл на него взгляд, отрываясь от чтения книги, и захлопал длинными ресницами.

– Так ты не шутил?

– Я похож на того, кто шутит? – усмехнулся Олав, а потом до него дошло, что Март не воспринял его всерьёз, и он поднялся со своего места, – похоже мне сегодня предстоит порадовать ребят весёлым открытием…

– Нет, стой! – Март дёрнулся за альфой и усадил его назад, – я буду тебе подчиняться, только, пожалуйста, не надо этого: «вставай на колени»!

– Это скучно, Март, ты ведь должен изображать мою собственность! – Альфа сложил руки на груди и надменно посмотрел на холодного омегу, который отшивал от своей персоны всех и каждого. – Проигрывать надо уметь, – добавил он с усмешкой.

Март быстро проверил, что на занятия ещё никто не пришёл и, сполз со стула, вставая перед альфой на колени.

– Прошу, господин, не требуйте от меня много, – тихим и заискивающим голосом произнёс омега.

У Олава от такого Марта аж мурашки по коже побежали. Сладкий голос, поза преклонения – альфа в восхищении посмотрел на омегу, который выглядел сейчас крайне привлекательно. Подняв его за плечо, Олав схватил Марта за затылок и резко притянул к своему лицу, желая поцеловать строптивца, о котором уже давно мечтал.

– Нет! – взвизгнул Март.

– Что нет? – удивился Олав, – Ты во всём подчиняешься мне! – но, заметив, насколько напуган Март, пошёл на попятную, боясь, что пережмёт, и Март взбрыкнёт, невзирая на шантаж. – Сегодня после занятий жду тебя за зданием колледжа. Будем проводить воспитательные работы, – ехидно усмехнулся альфа.

– Мы так не договаривались! – испуганно и обиженно произнёс омега.

– Тоже мне – стриптизёр, а ломаешься, как целка! – фыркнул он и пошёл встречать ребят, что начали подходить к первому уроку. Нужно было всех обрадовать, что теперь у него есть личный раб.