Род Крыловых
Шрифт:
В марте 1973 года я женился и первое лето на даче я и моя жена Тамара жили на даче в Орловке на чердаке старого дома. Спали на сенном матрасе, сделанном из мешка для арбузов, который выдала тёща. На чердак лазили через дверь-окно по приставной лестнице. В этот же год мы из старого сарая построили кухню, разделили её на две части с отдельными выходами. Наша сторона кухни выходила к Логачевым. Мы её отделали очень быстро и сидели там пили чай и слушали радио, а маленький сын Тимофей тайком ел сгущенку. Мои родители с сестрой Ирой и её мужем Гришей (далее я их буду называть Царёвыми) свою кухню доделывали несколько лет. В 1977-78 годах я с помощью моего тестя Тимофея Михайловича Перова немного облагородил чердак (обшил его изнутри фанерой, сделал пол, лестницу) и в гараже отгородил половину для комнаты-спальни и столовой. Помещение в гараже, со слов моей жены Тамары, получилось отличным, если не считать протекающей крыши (текло прямо
Следующий этап освоения Орловки начался в 1983 года, когда я вместе с Царёвыми и Гордеевыми стал строить баню. Баня функционирует до сих пор. Брёвна для бани возили на велосипедах из леса, пол сделали из обрезков досок, доставшихся от Пискуновых – каких-то родственников по Тамариной линии (они продали свою дачу в Шереметьево и отдали нам часть ненужной мебели и остатки пиломатериалов), печку и душ купили. Когда через несколько лет мы разругались с Гордеевыми, я им выплатим около 600 рублей, в качестве компенсации за баню. Царёвы постепенно сами отказались от бани. В 1998 году я с помощью Наумова Юры (сейчас профессор в Академии управления МВД России) поставил новую печку, а в 1999 году пристроил комнату отдыха, а сарай перенёс под навес за баню.
В 2013 году, под влиянием жены Тамары, я выкупил половину дачи у Царевых, и взрослый уже на тот момент сын Тимофей сделал там под себя ремонт.
Мотоциклы
С 1962 года отец стал работать в МГУ на химическом факультете на кафедре радиохимии техником по приборам, а реально он заведовал складом лабораторного оборудования, закупал необходимые приборы, выдавал их лабораториям, списывал изношенное оборудование. Отсюда на даче до сих пор сохранился кое-какой инструмент и оборудование. Например, циркулярная пила на зеленом столе (циркулярка). Металлический стол для пилы притащили с карьера, после того как оттуда съехала воинская часть, которая там временно размещалась на период военных учений. Электромотор, как и все другие электромоторы на даче в Орловке, был принесен с Химфака МГУ. А трансмиссию и ременную передачу изготовил друг семьи Виталий Бордодымов. Он же, Бордодымов, изготовил токарный станок, который хранится в домике садовника. Одновременно с работой на Химфаке, отец преподавал Правила дорожного движения и устройство автомобиля на автомотокурсах при ДОСААФ в МГУ. Его начальник по автомотокурсам в МГУ, Логинов Леонид Гаврилович, и механик по мотоциклам Пережогин Сергей Гаврилович часто бывалив гараже автокурсов, и поэтому мне хорошо запомнились. Благодаря им я выучил устройство автомобилей и мотоциклов, чему также научил сына и внука. В тот период в МГУ периодически на праздники устраивались спортивные парады с техникой. Мотоциклы и автомобили украшались флагами и транспорантами и выезжали в город. В этих праздниках принимали участие мой отец и я, сначала как пассажир, а позже – как водитель мотоцикла. Во-вторых, я часто ходил в мотогараж, где занимался мотоциклами, учился фигурному вождению и мотокроссу. Именно от туда, из мотогаража, у нас появился первый приличный мотоцикл – «Макака спортивная». Дело было так: примерно в 1965 году отец у кого-то купил старый мотоцикл М-125, как помню, за 60 или 70 рублей. Это был совсем простой мотоцикл, без задних амортизаторов, с самодельным задним сидением. Чуть позже, когда я стал ходит в мотогараж в МГУ, отец договорился с Пережогиным и мы этот мотоцикл усовершенствовали – поменяли раму и колеса. Рама стала от спортивного мотоцикла с амортизаторами от Явы, а колеса – кроссовые с большими резиновыми шипами. Получился очень «крутой» по тем временам мотоцикл, на котором я ездил до 16 лет, пока не купил себе мотоцикл Яву. Позже, когда мне было 19 – 20 лет, мне достался старый списанный без документов мотоцикл М-72. Это был мотоцикл минского завода с двигателем в 750 кубических сантиметров, с огромной коляской. Через Поршакова Сашу, мужа Крыловой Людмилы мы с отцом купили документы на какой-то старый немецкий мотоцикл с коляской. Купили новую раму, двигатель от мотоцикла К-750, коробку с задней передачей и т.п. Всё это покупалось на деньги от проданной Явы. От старого мотоцикла остались лишь коляска, руль и сидения. Позже я этот «Урал» продал свояку – Григорию Михайловичу Цареву. Но он у Гриши почему-то не работал, не заводился. Гриша мне его вернул обратно. А в начале 80-х годов я продал этот мотоцикл Христофору Андриашину, который работал со мной в Академии МВД СССР, а на вырученные деньги купил первый автомобиль.
70-е годы
В 1969 году я поступил в МГУ с помощью отца. Он мне обеспечил отличные оценки по всем устным экзаменам, а сочинение я написал на удовлетворительно сам. Хотя я и сам много занимался с репетиторами по математике и физике, и мог бы сдать экзамены, если не на отлично, то на хорошо – это точно. Сначала я
Отец был водителем-профессионалом. Это произошло благодаря дяде Миши, который до войны занимался перегоном машин из Горького и мой отец под его влиянием заразился этой профессией.
Отец имел права водителя первого класса. Сколько я его помню, у него всегда был свой автомобиль. По-моему, первой его машиной была Победа (1957год), которую он купил в середине 50-х годов, сдав на время квартиру. Потом у него была Ява и Москвич-401. Это была старая машина, с которой мы всё время возились. В 1964 году отец купил новый Москвич-403. Это была очень хорошая машина. Отец на ней ездил до 1973 года. Именно на этой машине я начал ездить самостоятельно, на ней катал мою будущую жену Тамару, когда за ней ухаживал. В конце 1973 года отец продал свой Москвич и купил сгоревшие жигули, как помню у какого-то мужика в Можайске. Эти жигули мы с отцом полностью восстановили в Орловке. Купили новый кузов в сборе, новые мосты и т.п. Первый раз мы на ней выехали поздно ночью, когда поставили перебранный мотор. Потом отец купил ИЖ-комби, потом Жигули-2101 – неновую голубого цвета машину, которая досталась мне, когда он умер в 1977 году.
В конце 50-х годов Гусь ежегодно приезжал в отпуск в Москву. Отец, мать и Гусь ездили на юг на машине. Как-то они решили заработать. Купили овощей и фруктов и перепродали на рынке.
В конце 60-х начале 70-х годов, когда отец преподавал на автокурсах в МГУ, он познакомился с Иваном Григорьевичем Смирновым и Анатолием Фроловым. Смирнов И. Г., майор милиции – работал в ГАИ и, по-видимому, помогал отцу проталкивать нужных людей на экзаменах. Я помню, как отец купил для меня офицерские сапоги у Ивана Григорьевича за 28 рублей. Я любил сопоги, ходил в них на даче и ездил на мотоцикле. Позже, когда отец умер, я почти до самой смерти Ивана Григорьевича поддерживал с ним отношения. Он и его жена Тамара жили недалеко от нас – возле кинотеатра «Черемушки».
Фролов Анатолий был сначала начальником ГАИ Гагаринского района, а затем – заместителем начальника УВД Гагаринского района. Отец с Фроловым вместе гуляли по женщинам, которые учились у отца на курсах. Как-то отец с Фроловым хотели перепродать в Грузию автомобиль «Волгу», но Гусь их отговорил.
В 70-х годах отец познакомился с Зойкой (отец её звал зайцем). Гусь говорит, что эта женщина была с претензиями. Она водочку не пила. Ей подавай хорошее вино или коньяк. Для встреч с нею отец снимал комнату. Всё это требовало денег. Отец перестал отдавать что-либо маме. Кое-что он имел с работы. У него были всякие интересные приборы, драгоценные металлы. Когда он умер (это произошло неожиданно), у него якобы недосчитались какого-то количества платины. Я помню, как мы с мамой после его смерти ездили в МГУ на кафедру радиохимии Химического факультета и вскрывали рабочий сейф отца в присутствии администрации факультета. Ключи были у нас (они всегда были при отце). Открыв сейф, мы в нем обнаружили различную документацию, какие-то ценные приборы, немного золотых коронок, сберегательную книжку на примерно 1,5 тысячи рублей, завещанную моему племяннику – Мише Царёву.
Надо сказать, что в 50-е годы у отца с мамой были очень хорошие отношения, и он ей не изменял. Позже, как говорил Гусь, мама стала очень скупой, не давала денег на машину и т.п. Всё копила на дачу, на ещё что-нибудь. Кроме того, отец был очень ревнив по отношению к маме. Я сам не раз наблюдал это. Он не пускал маму в командировки, на вечеринке у неё в институте на работе. Всё это полностью испортило отношение отца к маме. Дело в том, что мама всегда больше отца работала и зарабатывала. Да, она с возрастом стала менее аккуратной. Много времени проводила на работе. Готовила довольно примитивно. Но она всегда была жизнерадостна и по-своему привлекательна. Я хорошо помню, что у нас дома, особенно, когда ещё была жива бабушка – Лидия Ивановна, и после её смерти, было уютно и сытно. Отец был сибарит, себя не утруждал, больше строил прожекты, чем крутился и зарабатывал. Он отдавал маме свою основную зарплату как техник по приборам на химическом факультете МГУ (по тем временам это было очень мало), а всё остальное оставлял себе на жизнь, на машину и т.п. Основные покупки делались на зарплату мамы и помощь бабы Лены (матери мой мамы).
Конец ознакомительного фрагмента.