Род Волка. Племя Тигра. Прайд Саблезуба
Шрифт:
Семен затоптал тлеющую гнилушку, надел на спину пустой рюкзак и зашагал вниз – бежать в темноте по каменистой тропе он не решался. И чем ниже он спускался, тем сильнее накатывало на него вдруг возникшее чувство непонятной, неодолимой тревоги – как будто он совершил роковую ошибку, и ее последствия вот-вот нагрянут. Он напряженно всматривался в еле различимые кусты вокруг, пытался прислушиваться сквозь шум своего дыхания. Только ничего особенного он не видел, не слышал и не чуял, а чувство опасности все нарастало. Наконец он не выдержал и побежал, ежесекундно рискуя споткнуться, сломать или вывихнуть ногу.
Спуск кончился, начался ровный участок тропы, но бежать
«Сейчас на околоземную орбиту выйду», – успел подумать он.
На стене перед ним огромные птицы клевали маленькие безголовые фигурки человечков. На другой стене красовался темно-бурый контур огромного быка. Кажется, рисунок не был закончен – в нижней части линия обрывалась. Зато натуральных рогов было полно – пять пар вмурованы друг за другом в низкий постамент. Свет проникал в помещение через округлую дыру в потолке. «До него метра три – в принципе, можно попытаться, если… Стоп! А где это я?! – вдруг ощутил собственную реальность Семен. – Где и почему? А вот там и потому! Ты же этого хотел, Сема? Разница только в том, что ты всерьез не надеялся, что ты тыкался вслепую – и вдруг попал в яблочко. Ты хотел реакции на свои действия? Так заполучи – тебя взяли как котенка, копошащегося в коробочке с тряпками!»
Оказывается, он очнулся (или проснулся?), сидя на чем-то вроде каменного топчана, который, кажется, представлял собой одно целое со стеной, к которой он прислонился. Топчан был застелен шкурой с рыжевато-бурой жесткой шерстью, а стена – обычный известняк, со следами воздействия какого-то рубящего инструмента. Руки и ноги были свободны, да и чувствовал себя Семен здоровым и отдохнувшим, только ягодицы затекли от долгого сидения.
«Странно, – подумал он, – если меня взяли инопланетяне, то почему такой неолитический интерьер? А если все-таки местные, то почему не связали, почему нет охраны? И, вообще, оставили в помещении, из которого не один, а целых два выхода?!»
Помимо дыры в потолке, какой-то проем явно имелся слева в стене, напротив которой он сидел. Проем был занавешен чем-то вроде циновки или рогожи. Семен поднялся, немного размял мышцы и осмотрел себя: все на месте, от рваных мокасин до налобной повязки, даже величайшая ценность – перочинный ножик – лежит в своем кармашке. «Странно, очень странно, – оценил ситуацию Семен. – Для полного кайфа не хватает посоха и арбалета. Впрочем, последнего у меня с собой и не было. Наверное, рюкзак и посох ждут меня в соседней комнате – надо будет расписаться в получении».
Стараясь ступать бесшумно, он подошел к занавеске и оттянул ее край кончиками пальцев. В смежном помещении оказалось чуть светлее. Там было много похожего: и рисунки на стенах, и рога, и почти такая же дверь напротив с занавеской желтого цвета. А рядом с дверью располагался низкий топчан, собранный из блоков известняка. И к этому топчану был прислонен… его посох!
«Вот это да! – мысленно восхитился Семен. – Но какой разврат!»
Дело в том, что рядом с его палкой стояла еще одна, только потоньше – дротик со знакомым тонким шиловидным наконечником. Сантиметрах в десяти от острия он был оперен мелкими зубчиками («Кремневые вкладыши», – понял Семен).
А рядом с дротиком находилась хозяйка оружия – лысая воительница, облаченная
«Умаялась за ночь, бедная», – ухмыльнулся Семен и шагнул в комнату.
Двигаться он старался, когда она вдыхает воздух и всхрапывает. Он был уже в полутора метрах и начал верить, что все получится, но ритм дыхания вдруг сбился. Женщина открыла глаза и уставилась на Семена. Это длилось лишь долю мгновения – и она вскочила на ноги с дротиком в руках. Кажется, она успела набрать воздух для крика, но… Но это было и все, что она успела.
Семен сделал еще один шаг и ударил кулаком в подбородок снизу. «Не разучился еще, – с некоторым самодовольством подумал он, подхватывая обмякшее тело. – Глупенькая, сначала надо было кричать, а потом дергаться. Но что же мне с тобой делать, красавица?»
Проблема оказалась серьезной – удар был не слишком сильным, амазонка могла очнуться в любую секунду, и тогда… Он уложил ее на топчан и растерянно оглянулся по сторонам – ничего полезного. «Проще и надежнее всего свернуть ей шею – успей она начать сопротивляться, я бы так и сделал. И рука бы не дрогнула, а теперь… Нет, наверное, у меня это неизлечимое – до самой смерти. Придется вязать, но чем? Ага, тетива!»
Начал он с того, что отодрал от ее накидки кусок шкуры и запихал ей в рот в качестве кляпа. Потом достал из кармана арбалетную тетиву (жалко до слез!) и связал кисти рук за спиной. Главное было сделано, но нужно было чем-то зафиксировать и ноги. В отчаянии он начал шарить по карманам рубахи, и в самом дальнем пальцы нащупали плотный комок – кусок оленьей шкуры, туго обмотанный сыромятным ремешком. «Я и забыл про него, – облегченно вздохнул Семен. – Так приятно получать от судьбы маленькие подарки!» Он размотал ремешок и стянул им щиколотки жертвы. Оставшимся концом подтянул их за спиной к связанным рукам – так будет меньше дергаться, когда очнется. Клок шкуры он, было, бросил на пол, но потом подумал, что лишних следов оставлять не стоит – подобрал и запихал обратно в карман. Пальцы оказались в чем-то липком, и он машинально вытер их о рубаху.
Привычная тяжесть посоха в руке сразу вселила уверенность – как будто обрел надежного союзника. Так оно, впрочем, и было. Он хотел прихватить и дротик, но решил, что непривычное оружие может только помешать, да и обе руки окажутся занятыми, а это неправильно.
Семен перестал дышать и прислушался. Тишина в окружающем пространстве, кажется, была полной. Нет, не абсолютной до звона, а именно полной, то есть какие-то невнятные звуки откуда-то доносились, но очень издалека и очень невнятные.
Семен на цыпочках подошел к желтой занавеске и, чуть сдвинув край, заглянул за нее – еще одна комната, только совсем маленькая. На стенах нет ни барельефов, ни рисунков. Вдоль противоположной и левой стены низкий топчан, а в углу возле него невысокий квадратный постамент, который вполне можно воспринимать как стол. На нем стоит широкое плетеное блюдо, наполненное мелкими желтыми плодами, похожими на абрикосы. И все – комната пуста. «Ах да, – отметил Семен, – потолок здесь пониже – до дыры можно допрыгнуть, ухватиться за край, подтянуться… М-да, упражнение, конечно, немудреное, если на турнике, а тут? Если только в прыжке выставить наружу посох так, чтобы он лег поперек дыры, повиснуть на нем (как тогда – подо льдом), а потом…»