Роддом или жизнь женщины. Кадры 38–47
Шрифт:
— Мне нужны цветы-духи! — застонала Татьяна Георгиевна. — Я — же-е-енщина!
— Ты не женщина. Ты — заведующий отделением. Заведующая… К тому же ты сама того мужика отшила. Аркаша, ты не в курсе? Она такого крутого мужика отшила, дура! Свободного мужика, неженатого!
— Марго, заткнись! — Татьяна Георгиевна была равнодушна, как ночное небо у них над головами. — Все уже всё поняли.
— Да. Все бабы дуры! — философски заключил Аркадий Петрович. — Они только Вась любят. Васи до-о-обрые! — проблеял он.
— Кстати,
— Не появился. Он же Вася… Это вам не цветы, духи, бутылки от крутых Волковых. — Маргарита Андреевна прищурилась на Татьяну Георгиевну.
— Зайцевых… — задумчиво пробубнила та. — Все они Зайцевы. Хоть с духами, хоть без.
— Марго, кофе сваришь? Что-то я замёрз, — выпустил дым в звёздное небо Аркадий Петрович.
— Сварю. Всё, быстро зашли в приём! Вон блатной клиент уже подруливает.
— Я сразу анестезистку вызову, ага? — утвердительно уточнил анестезиолог. — Всё равно кровотечение будет.
— Типун тебе на язык!
— Да я бы рад! Но раз уж понедельник не задался… сама знаешь.
— Знаю. Иди уже!
Кадр пятый
Блатной клиент
— Здравствуйте, Степан Михайлович! — засуетилась услужливой егозой Маргарита Андреевна, открывая дверь в приёмный покой кряжистому мужику, поддерживающему под белы рученьки охающую супругу. — Как вы, Юленька?!
— Ох! Ох-ох-ох! Фу-у-уф! Схватки, Маргарита Андреевна! Больно!
— Ну, ничего, ничего, солнышко! Сейчас доктор вас посмотрит, и в предродовую! Там мы по венке коктейльчик пустим. Энергетически-спазмолитический, и станет полегче, полегче! А потом и эпидуралочку…
— Никаких, Маргарита Андреевна, коктейльчиков! Ох-ох-ох!.. Никакого обезболивания! — недовольно профырчала Юленька, усаживаясь на стул. — Мы же с вами договаривались! Абсолютно естественные роды!
— Так, ну а что же такого противоестественного в витаминчиках и спазмолитиках? — щебетала птичкой Маргарита Андреевна. — А эпидуралочку вы и сама захотите. Чуть попозже…
— Делайте всё, как она захочет! — высокомерно, тоном, не терпящим возражений, наказал кряжистый мужик, лет на двадцать старше своей Юленьки.
— О! А вот и Татьяна Георгиевна! Сейчас всё будет хорошо! — расплылась мармеладом старшая акушерка обсервации, узрев заведующую. — Принимать, Татьяна Георгиевна? В родзал, Татьяна Георгиевна?..
Акушерка приёмного вопросительно смотрела на заведующую обсервацией.
— Не торопитесь, Маргарита Андреевна. Прошу вас лечь на…
— Юлия! Меня зовут Юлия! — охнула молоденькая дама. — Зачем лишний раз на кресло? Не буду я никуда ложиться! Там, в родзале, меня и посмотрите.
— Юля, позвольте мне решать, где вас смотреть и какой из осмотров лишний, договорились?
Маргарита Андреевна
— Вы контракт на роды не заключали, так что я могу сейчас вызвать дежурного врача, если вас не устраиваю. Да и то не факт, что он оставит вас рожать именно здесь. Отправит вас по району.
— Чё-та я не понял! — вскинулся кряжистый мужик. — Маргарита Андреевна сама отговорила нас от контракта. Сказала, что только лишние деньги выкидывать, а вы и так всегда здесь.
— Маргарита Андреевна у нас вообще много говорит. Лишнего. В том числе про деньги! — поморщилась Татьяна Георгиевна, представляя, как ей в очередной раз выписывает лещей начмед. А она — в очередной же раз! который?! — выдаёт люлей Марго, а той — как с гуся вода. — Вы у меня не наблюдались, ни разу не осматривались. О том, что у вас краевое, — мне известно только со слов нашей многоопытной Маргариты Андреевны. Так что… — Татьяна Георгиевна вопросительно посмотрела на кряжистого мужика.
— Степан Михайлович.
— Так что, Степан Михайлович, решайте прямо здесь и сейчас — или ваша Юля меня слушается, или я вызываю ответственного дежурного врача, и далее решает он.
— Маргарита Андреевна рекомендовала вас как отменного специалиста…
— Ой-ой-ой, опять начинается! — заохала Юлия.
— Юля вас слушается! — моментально выкрикнул кряжистый Степан Михайлович.
Маргарита Андреевна перешла на посыл Татьяне Георгиевне пассов руками.
— Ложитесь на кушетку, Юля, — смягчила тон заведующая.
После серии охов и ахов акушерка приёмного с помощью кряжистого мужика и совершенно ненужных телодвижений Маргариты Андреевны уложила Юлю на кушетку. Татьяна Георгиевна прослушала сердцебиение плода.
— Записывай, измеряй, переводи в родзал.
— Какие показания к обсервации писать?
— Алчность Маргариты Андреевны в тротиловом эквиваленте! — Увидав, как юная девчушка в кокетливом белом халатике вытаращила глаза, она тут же добавила: — Грамотная акушерка, дорогая моя, всегда показания к обсервации найдёт! Где обменная карта?
— Вот! — протянула молоденькая акушерка Татьяне Георгиевне помятый лист формата А4.
— Да тут половины анализов нет! — изучив бумаженцию, резюмировала Татьяна Георгиевна. — Пиши: «недообследована». Почему же вы, Юлия, не сдавали ни ВИЧ, ни РВ? Наберите у неё кровь на ВИЧ и РВ! — приказала заведующая персоналу.
— Я вам что, бомж? — возмутилась ухоженная Юлия. — И у меня лишних вен нет!
— Ни у кого лишних вен нет. Все давно уже анатомами посчитаны! И вы что, считаете, что только бомжи ВИЧ-инфицированы? Что только деклассированный элемент подвержен сифилису? И что французское нижнее бельё — надёжная защита от инфекций, передающихся половым путём?