Родео для прекрасных дам

Степанова Татьяна Юрьевна

— А поточнее? — спросила Катя.

— Поточнее я не могу вам сказать. Леня особо со мной по деловым вопросам не советовался. Я от всего этого далека — у меня гуманитарное образование. Это надо вам с его компаньоном поговорить, Орестом Григорьевичем Усольским.

— Вашего мужа Владлен звали, а Леня — это Леонид, — заметила Катя.

— Он терпеть не мог своего имени. На Влада не отзывался. Я всю жизнь, все наши совместные годы звала его Леней, о господи, — Светлана Петровна всхлипнула. — Убили, господи, все-таки убили его… Как же я этого боялась, как боялась…

— А

в каких они были отношениях — ваш муж и этот его компаньон Усольский? — спросила Марьяна.

Что-то в ее голосе заставило Светлану Петровну поднять голову и быстро вытереть ладонью слезы, струившиеся по щекам.

— Нет, нет, — она даже головой затрясла. — Что вы, что вы… И думать так невозможно, преступно думать. Орест — честный, порядочный человек. Понимаете? Честный. У него — душа, понимаете? Они с Леней много работали, плечо к плечу, поэтому и дела пошли в гору. Они очень гармонично дополняли друг друга в деловом плане — мы все это видели.

— Кто это мы, простите? — спросила Катя.

— Ну, мы все… Жена Ореста Нателла — моя подруга. Очень близкий мне человек. Если хотите знать, наши мужья и сошлись накоротке благодаря нам. Ой, сколько лет назад это было… Мы были так молоды. Мы с Нателлой и с Зиной — это другая моя подруга — учились в одном классе. И с нами же в этом классе учился и Орест.

А потом старший брат Нателлы поступил в военный институт, познакомился там с моим Леней, подружился с ним. Познакомил меня с ним. А Нателла еще на первом курсе вышла замуж за Ореста. Потом и я вышла замуж за Леню… Вы поймите, это близкие, родные нам с мужем люди, поэтому подозревать Ореста в том, что он мог… — Светлана Петровна осеклась.

— Успокойтесь, мы пока никого не подозреваем. Мы выясняем с вашей помощью все обстоятельства, — Марьяна невозмутимо строчила в своем протоколе. На вдову поглядывала изредка, словно не хотела смущать ее, сбивать с толку. — А как же так получилось, что Владлен Ермолаевич уехал в «Парус» отдыхать без вас?

— Так и получилось. — Голос Светланы Петровны дрогнул.

— Вы ведь живете в коттеджном поселке «Радуга» — это ведь совсем недалеко от «Паруса», на противоположном берегу озера. У вас там и так место прекрасное, зачем же ехать в отель?

— Мужу порой хотелось отдохнуть от домашней обстановки, побыть на людях, встретиться с приятелями. Туда в «Парус» приезжают многие, знаете ли… Там европейский сервис, бассейн крытый с подогревом, теннисные корты.

— И часто он вот так перебирался на другой конец озера? — спросила Катя.

— Нет, но… В общем, бывало, уезжал.

— А вы с ним не ездили?

— Нет, — Светлана Петровна скорбно вздохнула.

— И опять нет смысла скрывать от вас, — сказала Марьяна. — В тот вечер, накануне убийства, с вашим мужем в номере отеля была женщина. Некая Юлия Олейникова. Секретарь.

Светлана Петровна молчала.

— Вы знали об их связи? — прямо спросила Катя.

— Да, — Светлана Петровна кивнула. — Ну что вы на меня так смотрите? Я знала, что он ездит туда, в этот клуб, с девками. Знала. Не отпустить его я не могла, понимаете? Мои слова ничего бы не решили, не изменили.

— И давно у вас так с мужем

было? Вот так? — Катя вздохнула.

— Последние годы. Он и раньше был такой, но… в последние годы, с возрастом это стало в нем доминировать.

— Что доминировать?

— Жадность к жизни, к ее удовольствиям. Молодые женщины, — Светлана Петровна посмотрела на Катю, затем на Марьяну, — это ведь одно из главных мужских удовольствий, мерило успеха… Я терпела. Я не могла ничего изменить и уйти не могла. Я его очень, очень любила. Он был с юности моим единственным мужчиной, отцом моей дочери… Не удивляйтесь, разве я такая одна? Так, как я, живут сотни, тысячи женщин. Терпят. А потом все проходит, — Светлана Петровна вздохнула — потому что наступает осень. Старость. И я ждала этого момента. Только… только вот теперь уже ничего этого у нас с Леней не будет.

Марьяна встала из-за стола, прервав свой протокол на полуслове. Катя видела — все сказанное Авдюковой, эти самые вдовьи показания невольно задели ее за живое. Манера ее общения с Авдюковой была снова совершенно иной, чем, например, вчера с охранником Лосевым. Марьяна не только понимала вдову — она явно сочувствовала ей. И это сочувствие накладывало отпечаток на весь допрос.

— Да, вы правы, — Марьяна обернулась. — Вы не устали? Продолжим?

Светлана Петровна кивнула. Потянулась и поставила свою черную лаковую сумочку, которую до этого держала, как спасательный круг, в руках, на соседний свободный стул.

— Когда ваш муж планировал вернуться? — спросила Марьяна.

— В среду, — Светлана Петровна сделала глубокий вдох. — Обычно он уезжал дня на два — не больше.

— Скажите, — не выдержала Катя, — а какие-нибудь особые привычки у вашего мужа имелись?

— Привычки? Особые? — Светлана Петровна повернулась к ней. — Как это? Ну, он курил, как и все.

— А как с алкоголем дело обстояло? — быстро спросила Марьяна.

— Алкоголиком он не был.

— Неужели совсем не пил?

— Позволял себе, — Светлана Петровна понурилась. — Господи, конечно же, позволял. А кто не позволяет? На отдыхе, с друзьями, ну и, естественно, с этими.

— С кем? — спросила Катя.

— С девицами, со шлюхами своими!

В тоне Светланы Петровны теперь сквозила горечь и обида. Катя подумала: видимо, отъезды Авдюкова «на тот берег озера» немало попортили ей крови. Возможно, она даже пыталась протестовать, ставить семейный вопрос ребром. Но признаваться в этом на допросе не хотела.

— А еще какие-нибудь привычки у вашего мужа были? — спросила она вдову.

— Простите, я…

— Ну, мы вот слышали: он любил нарзан.

— Да, он выпивал бутылку нарзана каждое утро натощак. Это все его увлечение водолечением, минеральная диета доктора Сухова, кажется, или Плахова, — Светлана Петровна вздохнула: — Леня чем только не увлекался — и йогой, и раздельным питанием. Форму хотел сохранить и тонус, силу. — Она вдруг покраснела, произнеся эти слова. — Он чувствовал свой возраст и не желал мириться с ним. Отсюда все и вытекало — и эти поездки, гулянки, доступные девицы, коньяк в номер, и как следствие — мочегонные стимуляторы по утрам — нарзан.