Роди мне ребёнка

Рэйгэн Тереза

— Это приятно, — произнесла она.

Его губы накрыли её губы, и он снова поцеловал её, в этот раз дольше и глубже, его ладони лежали на её затылке. Затем он отстранился и посмотрел в её глаза.

— Ты тоже любишь меня, Джилл?

— Ты знаешь, что люблю.

— Ты ответишь на мой вопрос?

— Мы ходили на ужин в "Янг Чу", знаешь, китайский ресторан, а затем его вызвали в больницу, а я сидела в кафетерии, пока он не закончил.

— Не на этот вопрос, на другой.

— Я не знаю, о чём ты говоришь.

— Вопрос

о замужестве, — он схватил чёрную коробочку с кухонной тумбочки и открыл её.

— Очень красивое кольцо.

— Ты очень красивая женщина. Я бы встал на одно колено, если бы мог.

— Так или иначе, всё это преклонение переоценивается. Ты действительно хочешь жениться?

Он надел кольцо на её палец, прежде чем она успела ответить.

— Больше всего в мире я хочу жениться на тебе. Ты выйдешь за меня замуж?

Она долго смотрела на кольцо, а затем подняла взгляд на его глаза.

— Уже слишком поздно, Джилл. Кольцо у тебя на пальце.

Она рассмеялась.

Он поднял её на руки. Она казалась пушинкой. Даже с больным коленом он знал, что сможет нести её много миль, если понадобится, но он не стал нести её дальше своей спальни. Уложив её на матрас, он не спеша снял с неё одежду, по одной вещи за раз, пока вещи не закончились, оставляя только безупречную кожу цвета молока, окружённую шёлковыми простынями и лунным светом.

— Я действительно люблю тебя, — сказала она, помогая ему снять его майку.

— Я тоже тебя люблю. Только тебя. Никого другого.

— Хорошо это знать.

Он улыбнулся ей, снимая с себя остальную одежду. Закрыв дверь на замок, он забрался в кровать к Джилл и прижал её к себе. Он нуждался в ней намного больше, чем она в нём, но решил оставить этот лакомый кусочек на потом. Не нужно было признаваться во всём прямо в этот момент. Он мог подождать до завтра, прежде чем рассказывать ей, что пропадёт без неё. Он решил, что прямо сейчас собирается просто насладиться моментом и получить удовольствие от того, что её руки обвиты вокруг него, что она любит его таким, какой он есть, что она будет любить его долгие годы.

Они с Джилл и Райаном пройдут вместе через много приключений.

Ему нужно было взять Джилл поплавать голышом, прежде чем Райан вырастет достаточно, чтобы понять, что его родители не занимаются ничем хорошим. Он проведёт остаток своей жизни пробуя её рецепты и учась любить шоколадное суфле.

Жизнь не могла стать слаще.

Эпилог

Девять месяцев спустя

Джилл и Деррек не могли и просить о более красивом дне для свадьбы.

Светило солнце, облаков было мало, и, хотя было необычно тепло для мая, лёгкий бриз сохранял их гостей от жары. Пастбище пони—фермы Бэйлор создавало расслабляющую, беззаботную обстановку.

Идя по покрытому травой проходу в шифоновом свадебном платье без бретелек и длиной до колена, Джилл крепко держалась за руку Фила Бэйлора. Она была благодарна, что он рядом, рада знать, что может называть его отцом. Её родители, опустошённые решение Лоры присоединиться к группе, всё ещё винили Джилл и поэтому отклонили все приглашения. Окинув быстрым взглядом Фила, прежде чем он отдал её своему сыну, Джилл заметила затуманенные глаза и смягчённые черты лица от большой любви.

Она поцеловала его отцовскую щеку и поблагодарила его за всё. Затем повернулась к Дерреку. Хоть это не было частью плана, и они так не репетировали, он обвил её руками и поцеловал, пока его отец занимал своё место рядом с его матерью.

Прежде чем присоединиться к Сэнди и Аарону, которые ждали вместе с семейным священником под обвитыми виноградником решётками, Деррек посмотрел в её глаза и сказал:

— Как ты можешь выглядеть всё красивее с каждым днём?

Она ответила улыбкой, а затем обхватила ладонями его лицо.

— Ты не сбежал, — полушутя произнесла она. — Спасибо за это.

— Все эти пони, которых ты видишь на том пастбище, не смогли бы меня утащить.

Она улыбнулась.

— Никаких холодных ног и дрожащих колен?

— Моё колено никогда не было в лучшем состоянии, — солгал он, так как она уже слышала, что он всё утро прикладывал к колену лёд. — А ты как? — спросил он. — Чувствуешь панику? Собираешься упасть в обморок, чтобы я пронёс тебя оставшуюся дорогу?

— Вы двое можете продолжить движение? — крикнула Зои с одного из многих раскладных стульев перед аркой, где они должны были произносить свои клятвы.

— Дай им закончить со своими делами, — сказал Джейк, стараясь успокоить свою сестру.

— Ты шутишь? Мы можем пробыть здесь весь день.

— Просто игнорируй их, — сказал Деррек Джилл. — Думаю, нам не следует торопиться.

— Чтобы беспокоить твоих братьев и сестёр?

— Нет. Я думаю, что нам не следует торопиться, чтобы насладиться каждым моментом этого дня. Когда ты оглядываешься вокруг, что ты видишь, Джилл?

Она посмотрела на пастбище, где собрались пони, на Хэнка, который не был счастлив от необходимости сидеть на привязи целый день, а затем на всех гостей, прежде чем её взгляд вернулся к Дерреку.

— Я вижу любовь.

— Какой запах ты чувствуешь?

Она закрыла глаза и вдохнула запах.

— Я чувствую запах свежего сена и тёплого неба.

Он втянул носом воздух.

— Я чувствую запах пони и думаю, что мама принесла на стол свои рулеты с ветчиной.

Джилл рассмеялась, и он сжал её руки, может быть, потому что нервничал, но она не думала, что дело в этом. Деррек Бэйлор, казалось, действительно наслаждался моментом.

— Мы вас не слышим! — сказала Зои, прежде чем кто—то закрыл ей рот.