Роди мне ребенка
Шрифт:
— На самом деле, я не думаю, что знаю, что ты имеешь в виду, — сказала она и посмотрела прямо ему в глаза. — Я не уверена, что моё сердце выдержит, если его снова так скоро разобьют.
Его желудок сжался, но он ничего не сказал, только слушал.
— Ты можешь не хотеть или не намереваться делать это, но с парнями всё иначе. Мужчины не боятся потерять частичку себя всего за поцелуй.
— Это не так, — сказал он. — Я теряю часть себя каждый раз, когда целую тебя. И это ужасно пугает.
— Тогда зачем рисковать?
— Потому
— Сейчас ты просто издеваешься.
— Я знаю, что каждое мгновение, когда я не с тобой, думаю о том, чтобы ты была рядом.
— Правда в том, что у нас очень мало общего.
— Это не правда, — ответил он. — Я люблю собак.
— Это подтверждает мои слова, так как я предпочитаю котов.
— Что насчёт футбола? — спросил он.
— Я никогда не была поклонницей спорта.
— Многим женщинам не нравится спорт. Мне нравится спать подольше, — добавил он. — Всем нравится спать подольше.
Она вздохнула.
— Я с рождения жаворонок.
Он широко раскрыл рот в поддельном ужасе.
— Как насчёт фильмов? Мне нравятся ужасы... триллеры... боевики.
— Романтические комедии милые. Мне нравится романтика.
Он передвинулся, чтобы убедиться, что не раздавит её, а затем снова поцеловал её, снова послав всё к чёрту. Наконец он отстранился и сказал:
— Мне тоже нравится романтика.
— Ты из большой семьи.
— Да.
— А моя маленькая.
— Это так.
— Ты любишь лазанью. Я люблю суши.
Он прикусил мочку её уха.
— Список продолжается, — пораженно сказала она.
Он провёл губами по её щеке.
— Да... он бесконечен.
— Это приятно.
— Хммм.
— Деррек, — сказала она. — Я не хочу разрушать момент, но почему ты ушёл прошлой ночью? Что ты на самом деле чувствуешь по отношению ко мне, к нам?
Глядя на неё, он впитывал каждую деталь. Её маленький носик, кремовая кожа и лицо в форме сердечка вдохновили бы любого художника взять кисть и холст. Её глаза были яркими, наполненными чем—то, до чего он не мог дотронуться пальцами.
Она провела ладонью по его предплечью.
— О чём ты думаешь?
— Я думаю, что ты красива в лунном свете. И я подумал о кое—чём, что между нами общее... Райан... мы оба любим Райана.
— Верно.
Она потянулась вперёд и поиграла с его волосами, крутящимися над ухом, и этот маленький несущественный жест заставил его захотеть отнести её на пляж и заняться с ней любовью под звёздами, но для начала ему нужно было набраться мужества и рассказать правду.
— Послушай меня, Джилл. — он не отводил взгляда от её глаз. — Я не выставляю свои чувства на показ. На самом деле, обычно я не особо эмоционален. По крайней мере, не был до рождения Райана. Я не уверен, что чувствую по этому поводу... но я полностью отхожу от темы, — выдохнул он. — Позволь мне начать сначала. Прошлый вечер
— Деррек, — сказала она. — Что ты пытаешься мне сказать?
— Я пытаюсь быть абсолютно честным со своими чувствами к тебе. С самого начала ты была со мной открытой и настоящей. Я хочу сделать то же самое.
Она смотрела на него мгновение, прежде чем сказать:
— Это касается Мэгги?
— Нет, — сказал он, качая головой, — не совсем. Это касается нас.
Он почувствовал, как она замерла, её глаза перестали моргать, пока она ждала его слов.
— Я просто пытаюсь быть с тобой открытым, — сказал он. — Ты мне нравишься, и я хочу быть с тобой.
— Ты испытываешь чувства к нам обеим, к Мэгги и ко мне, и ты запутался.
Она была права. Это проблема.
— Да, — сказал он, прислоняясь головой к креслу и глядя на усыпанное звёздами небо, чувствуя, будто с его плеч только что сняли груз весом в тысячу фунтов. Она была абсолютно права.
Джилл свесила ноги с кресла и встала на ноги.
Он поднял голову.
— Куда ты идёшь?
— Уже поздно. Мне нужно ехать.
— Ты не останешься?
— Здесь? С тобой?
Он кивнул, прежде чем понял, что за одну десятую секунды между ними всё изменилось. Он сделал что—то не так? Он вскочил на ноги и чуть не споткнулся о кресло, чтобы добраться до неё. Он взял её за руку и сказал:
— Я влюбляюсь в тебя, Джилл. Я влюбляюсь в тебя так сильно и быстро, что кружится голова.
— Но ещё ты испытываешь чувства к Мэгги.
Он не хотел ничего, кроме как отрицать это, взять все свои слова обратно, повернуть время вспять на несколько коротких минут и начать всё заново. Вся эта прямолинейная правда работала не так, как предполагалось.
— Я пытался быть с тобой честным.
— И я не могу сказать, как сильно это ценю, — без эмоций произнесла она.
— Я надеялся, что то, что между нами было, и моя правда будут началом чего—то невероятного.
Она наклонила голову, проникая взглядом глубоко в его глаза, глядя на него так, будто он был придурком или кем—то ещё хуже. Он крайне надеялся, что, в конце концов, то есть в эти две минуты, она захочет дать им толчок. Заставит его забыть обо всех чувствах, которые у него могут быть к Мэгги, потому что больше всего он надеялся, что конкретно эти чувства просто исчезнут, испарятся в воздухе.
Джилл выпрямилась и собиралась что—то сказать, но почему—то передумала. Она попыталась вытянуть свою руку, но он не отпустил.