Родина ариев. Мифы Древней Руси
Шрифт:
Полковник Карл Фридрих был вне себя от ярости. Как же так! Он ведь всё предусмотрел, учёл, просчитал. Хорошо, что хоть мы (я и полковник Шуберт) оказались вне подозрения. Но тот же доктор Эрих Вайсберг упрямо утверждал, что совершено всё по воле Провидения. Не желает оно, чтобы крымская рулетка покидала пределы Крыма. Второе происшествие подряд! Только слепой не видит здесь знаковой предопределённости. Многие с доктором соглашались. Даже полковник Шуберт стал сомневаться в правильности нашего решения отправить рулетку в Германию.
Я отмежевался от всех этих разговоров и не высказывал собственной точки зрения. Кому она сейчас
Пока шло следствие и предпринимались безуспешные попытки разыскать груз, я получил письмо от дяди Карла. Он сообщал, что стал часто болеть. И вообще теперь плохо переносит зиму и холод. Интересовался, не приеду ли я весной обрезать виноград. Я невольно улыбнулся. С какой бы радостью я сейчас помог своему престарелому родственнику!
В момент, когда я читал письмо, мимо меня проходил полковник Карл Фридрих. Видя мою блуждающую улыбку, ехидно поинтересовался, чему это я так радуюсь. Я честно ответил – речь идёт об обрезке нашего виноградника. «Соколиный глаз» аж вскипел от негодования. Все ищут пропавший груз, а я мечтаю о винограднике! Под «все» он понимал одного себя. Ибо кроме самого полковника, рулетку больше никто не искал.
А в конце дядиного письма была сделана приписка. Мол, ему передали на хранение мой Железный крест. И что он искренне рад за мои крымские успехи и награду. Я же подумал о другом. Крест мог быть передан лишь по инициативе генерала Краузера. И лишь при одном условии. Если его нельзя будет переправить мне в Крым. А последнее может случиться лишь при выполнении мною одного обязательства, при котором Железный крест может меня дискредитировать. Об этом я ещё скажу.
Но главное я понял. Начинается новый проект, в котором я должен сыграть важную роль. Все детали мы давно с генералом Краузером обговорили. Так что мне теперь надо действовать. Заточение в Коккозах подошло к концу. Но понял я и другое. Если начал реализовываться этот план, значит, проявилась ясность в отношении крымской рулетки. Ибо оба этих проекта связаны воедино. Один без другого существовать не может. И теперь мне, безусловно, становилось понятно, чьих рук дело, связанное с нападением на наш груз. Мой своевременный сигнал был принят, и по нему совершено соответствующее действие. А Провидение здесь ни при чём.
Следующий день начался с переполоха. Неожиданно налетела русская авиация и принялась нас нещадно бомбить. Конечно, метили они не в нас, а в большую группу войск вермахта, скопившуюся в эти дни в нашей долине. Очевидно, шла перегруппировка войск и русская разведка засекла это передвижение. Но досталось всем. Два человека из нашей группы были ранены, и их отправили в госпиталь.
И тут же пришло сообщение – убит полковник Карл Фридрих. Я видел, как он лежал на земле. Рядом с домом, в котором жил. В момент авианалёта полковник выбежал на улицу, чтобы спрятаться в подземном бункере. Но не успел. Врачи на его теле не нашли ни единого пулевого или осколочного ранения. Его убил камень, вывалившийся из верхней части дома в момент сотрясения земли, вызванного взрывом авиабомбы. Ещё одна нелепая смерть. Я здесь, в Крыму, и вообще в жизни столько нелепых смертей видел, что стал неисправимым фаталистом. Если тебе суждено умереть в какой-то определённый день и час, что бы ты ни делал, это обязательно случится. От смерти не убежишь. А лучше этого
Полковника Карла Фридриха мы похоронили на небольшом нашем кладбище, сразу за Коккозами. Была возможность вывезти его в Германию, но выяснилось, что полковник завещал похоронить его здесь. Точнее, там, где найдёт его смерть. Мне об этом сказал полковник Шуберт. А ещё добавил, что у нашего «соколиного глаза» никого на белом свете не осталось. Жена от него ушла несколько лет назад. А единственный сын ещё в сороковом году без вести пропал. Он был военным моряком. Ещё полковник Шуберт добавил, что Карл Фридрих раньше был очень весёлым человеком. Я, конечно же, удивился услышанному. И в первую очередь потому, что, оказывается, Шуберт и Карл Фридрих были старыми знакомыми. По тому, как складывались их отношения в Коккозах, об этом и не скажешь. Впрочем, какое это сегодня имеет значение?
Оставшись один, я вновь окунулся в своё «письмо другу», перечитав последний вариант только что исписанных листков. Но текст дальше упорно не шёл. Перед глазами стояла наша рулетка, и вращающийся барабан всё время мешал мне сосредоточиться. Что за наваждение! Я попытался отогнать рулетку подальше. Даже для убедительности провёл по воздуху рукой. Но всё тщетно… Видение не исчезло.
И только теперь я стал догадываться, в чём дело. Надо сосредоточиться сейчас именно на рулетке, а не на тексте! Я так и сделал. И тут же картинка ожила.
Мне увиделось наше офицерское казино. Жарко горят свечи, слышен Вагнер, вращается барабан. Вокруг сидят люди. Всё как всегда. Только нет среди присутствующих ни меня, ни полковника Шуберта, ни доктора Вайсберга…
Зато на троне сидит генерал Краузер и строго смотрит на остальных участников ритуала. Вдруг я узнал одного, нет, даже двоих людей, сидящих за столом. Когда-то я видел их у нас в Коккозах. На ранней стадии нашей деятельности, когда через офицерское казино проходила масса народу, среди прочих были и эти двое. Позже они исчезли из нашей группы – были отозваны в Германию. Я и думать о них забыл. И вот – надо же, встретились…
Через определённое время ритуал был завершён. Генерал Краузер первым встал из-за стола, за ним последовали и другие. Когда мой шеф уже выходил из казино, он подозвал к себе одного из помощников и что-то долго ему выговаривал, указывая на рулетку. В частности, он обращал внимание на рычаг, с помощью которого барабан приводится в движение. Мне, конечно же, этот рычаг был хорошо знаком, ибо и я неоднократно приводил рулетку в движение. На его конце ещё был закреплён круглый чёрный шар, похожий на яблоко. Я историю этого предмета уже излагал, а также говорил о важности, придаваемой нами данному набалдашнику. Но сейчас на рукояти яблоко отсутствовало. Может, упало?
Но долго на данную тему мне размышлять не пришлось. Все, находящиеся в помещении, стали покидать офицерское казино. Но вместо того, чтобы оказаться на улице, люди начали подниматься по ступеням вверх. Шли они достаточно долго и лишь затем оказались на свежем воздухе.
Я, конечно же, понял. Казино, которое мне было показано, находится глубоко под землёй. А через мгновение я узнал и строение, под которым совершался ритуал с крымской рулеткой. Это был старый польский замок. Я сразу же узнал его. Ибо именно мне пришлось однажды посетить город Краков, чтобы подыскать подходящее помещение для «дублёра» нашего офицерского казино.