Родина дремлющих ангелов

Водичка Густав

Весь окружающий мир изображался в виде уродливой, неполноценной, агрессивной, варварской массы, жаждущей уничтожить источник истинного совершенства.

Германские скульпторы, художники, кинорежиссеры, композиторы и писатели общими усилиями создали образ могучего, мускулистого титана, живущего в каждом немецком солдате, рабочем или ребенке. Немецкая женщина изображалась матерью белого бога, способной рожать только здоровых наследников тысячелетнего рейха.

Рисуя радужные перспективы мирового господства, нацистская пропаганда так построила систему внушения, что немецкий гражданин уже не мог представить себя больным. О каких болях в организме могла идти

речь, когда все население рейха садится в танки, самолеты и подводные лодки.

В таких условиях назваться больным было равносильно признанию себя евреем или саботажником.

Большая работа требовала серьезной подготовки. Массовые занятия спортом в Германии стали естественным явлением. Произошло чудо: в кратчайшее время немцы на глазах у всего мира превратились в спортивную нацию, где на здоровье почти не жаловались. В этих условиях организованная германская медицинская машина легко проводила любые массовые профилактические мероприятия.

Та же картина наблюдается в СССР. Строитель коммунизма не мог жаловаться на печень. Шеренги марширующих девушек дышали здоровьем, силой, полной готовностью работать на стройке, в забое, прыгать с парашютом, стрелять из винтовки, рожать красивых, честных и, главное, здоровых коммунистов.

Всеобщий психоз трудовых подвигов, романтика покорения воздушного пространства, стремление быть не хуже идеализированных образов, а значит, “быть готовым к труду и обороне” дали ошеломляющие результаты. На культурную арену были выставлены образы здоровых, несгибаемых, счастливых людей, увлеченных учебой, трудом, спортом.

В местах наибольшего скопления людей стояли статуи девушек с веслами, серпами, отбойными молотками, авиаторскими шлемами, спортивными обручами и мячиками.

Государственные праздники отмечались впечатляющим шествием мускулистой молодежи, пропагандирующей все возможные виды спорта. В майках и трусах “ворошиловские стрелки” обоих полов шагали с винтовками наперевес, угрожая всему частному, мелкому и нездоровому.

Общее состояние здоровья населения в предвоенные годы достигло такого уровня, что процент больных призывного возраста был чуть ли не самым низким в мире, исключая Германию. Примечательно, что параметры, по которым браковали довоенных призывников, в сравнении с сегодняшними нормами выглядят просто смешно. Неудивительно, что летчик Маресьев, несмотря ни на что, остался в живых и без обеих ног продолжал громить врага. Помните главную установку: “Ты же советский человек”.

После войны ситуация потихоньку изменилась. Смерть Сталина и хрущевская оттепель повысила “грамотность” населения.

Созданная система социальной защиты и здравоохранения сделала здоровье невыгодным и обременительным.

Советские врачи, приобретая высокую квалификацию, параллельно превращались в чиновников, выдающих больничные листы, своего рода индульгенцию на бесплатный отдых. Дармовые курорты, санатории, дома отдыха, профилактории быстро заполнялись больными трудящимися.

Уважающий себя человек, не желающий быть крайним среди строителей сомнительного “светлого будущего”, Активно начал болеть. Теперь в сознании людей здоровый образ жизни складывается из скучных рекомендаций всеми любимого журнала “Здоровье”.

Если до войны юноши и девушки гордо носили значки своих спортивных успехов, то сейчас престижно иметь справку, освобождающую от урока физкультуры. В своих рефлексах дети равнялись на родителей. Всеобщая внутренняя установка на развитие выгодных хронических заболеваний быстро принесла свои результаты. Детские поликлиники завели толстые истории

болезней, позволяющие избежать не только физкультуры, но также службы в армии, принудительных колхозных отработок и неприятных общественных нагрузок. Чем больше в стране создавали больничных коек, тем больше появлялось больных.

Правящий режим взахлеб хвастался количеством возведенных больниц и бесплатным медицинским обслуживанием. Разговоры о болячках сделались излюбленным занятием многих. Дети научились рассуждать на эту тему не хуже стариков. Человек, гордящийся своим здоровьем, стал редкостью и выглядел глупым сектантом. Из-за нехватки здоровых призывников казармы Советской Армии заполнились откровенно хилыми и больными солдатами.

Перестройка застала население врасплох. Привычка болеть противоречила стремительной инфляции, превратившей больничный лист в мусор. Просьбы о помощи заполнили газетные полосы. Врачи больше не желают влачить жалкое существование и требуют ощутимой благодарности за труд. Быть бедным опасно не только для здоровья, но и для жизни. Там, где много платят, больных не держат. Оплата по первому больничному листу запросто может стать последней. Совершенно очевидно: в обществе появился буржуазный заказ на здоровье. Но он носит слишком частный характер.

Истинным образцом буржуазной прерогативы здорового образа жизни можно считать США. Основные установки традиционны: американец — главный защитник мировой демократии; американец — самый сильный, ловкий, честный, справедливый; зубы американца — самые красивые; американское тело не пробивается пулей; американские женщины не уступают в совершенстве мужчинам, их семьи здоровы, богаты, многодетны. Страна поддалась внушению и стала здоровой. Повальное увлечение спортом выглядит естественно. Американцу интересно жить, и он живет долго. Все, что может улучшить здоровье человека, приносит здесь колоссальные прибыли.

Америка создала новую мировую империю. Империю американского превосходства. Имперский комплекс полноценности обслуживает сам себя: американец здоров, потому что он — американец.

На этом фоне украинское заупокойное нытье о вымирании нации и чернобыльской безысходности выглядит провокацией к самоуничтожению. Все, кто пошустрее, воруют деньги на будущее лечение. “Новые украинцы”, в большинстве своем люди хамского происхождения, дразнят население дорогими зубами, упитанным видом и способностью оплатить все. Этим людям не страшно заболеть или умереть: в любом случае, им доступно самое лучшее. Чтобы больные голодранцы помнили об этом, уважающий себя состоятельный человек на глазах у завистливой общественности обязательно отправит в Германию чью-то безнадежно больную девочку. Сигнал понятен: нищие могут сострадать только себе.

Ощущение всеобщей несостоятельности, убожества, беспросветной “шароварной” глупости непрерывно нагнетается средствами массовой информации. Комплекс неполноценности имеет способность к саморазвитию. Мы поверили в свою непривлекательность. И автоматически голосуем за физически непривлекательного человека. Лицо государства должно соответствовать нашему представлению о самих себе. Ежедневно любуясь своим выбором, мы внушаем себе, что ничего лучшего у нас нет и быть не может.

Правительство в целях самозащиты проводит активную политику всеобщего “опускания”. В толпу заброшен коварный лозунг: “Маємо тє, що маємо”. Что в переводе значит: украинец больной, потому что он — украинец. Лишенный убедительных, здоровых идеалов, стремясь к частному успеху в пространстве ущербного менталитета, правящий клан генерирует соответствующие установки: