Родина под угрозой

Рыбаченко Олег Павлович

— Мне тоже кажется, будто прошли века, и я стала совсем другой. Ты знаешь очень холодно, мои ножки совсем окоченели! — Девушка подпрыгнула, её ступни стали красными.

— Да и я продрогла до нитки! Хотя на мне ничего нет! — Тряхнулась грудями Мигабела.

— А груди с малиновыми сосками у тебя по-прежнему крупные, давай согреемся. — Предложила офицер советской армии.

Обнаженные Мирабела и Маслова сошлись в обминку, рассчитывая согреться столь незамысловатым способом как жгучий секс.

Одна не успели они войти друг в друга, как по

ним ударила молния, отбросив любовников в стороны.

— Вот так кончилась наша невинная шалость! — Прозвучал глас, который мог бы сойти за архангела, если бы не был бы таким противным.

Голоногую Мирабелу приковали цепью к ледяной скале, затем стало еще холоднее, пышные ягодицы примерзли ко льду. Пытка холодом страшная пытка, будь босопятая Мирабела простым человеком, давно бы окочурилась, от переохлаждения, но ведь в аду — царстве мертвых не умирают. Так она и мучилась. Причем стужа с каждой минутой усиливалась. Вот начал конденсироваться углекислый газ, оседая белым инеем. Потом густым потоком полился дождик из кислорода, крупные капли болезненно барабанили по лицу, а практически рядом стонала и охала скованная Маслова.

Красивой мученице Мирабеле казалось, что это свинцовые пули стучат по черепу, или палочки выбивают дробь. Затем стал конденсироваться азот, такой тягучий голубой с розоватым оттенком, его удары были довольно болезненны. Часть кислорода успела застыть, и Маргариту били градинки. Хотя казалось, что тело окоченело, и язык шевелился с трудом, капитан Магнитная сумел прошептать:

— Приятный массажик черепа, какое удовольствие!

Этим она хотела добиться двух целей, поддразнить чертей, показав им, что воительница еще не сломлена и подбодрить Маслову.

Та ответила ей, поняв красотку с полуслова:

— Я очень люблю мороженное!

Град усилился, даже азот стал кристаллизироваться, поверхность покрылась своеобразным серо-буро-малиновым льдом. Теперь отважные грешники страдали не только от сатанинского холода, но и нехватки необходимого для дыхания воздуха.

Это казалось не возможным, ведь звук в вакууме не передается, но и босоногая Мирабела говорила, и Маслова её слышала:

— Нас лишили воздуха.

Бритоголовая красавица с восторгом, и втягивая пресс, крутя пышными бедрами, ответила:

— Зато не слышно вони, ты представляешь, какое унижение плавать в дерьме фашистских ублюдков!

Мирабела испуганно пролепетала, тряся голыми, красными от дикого холода ножками:

— Не говори так, а то они тебя снова туда опустят.

Воительница напыщенно ответила:

— Все равно не сломаюсь! Я Маслова гордая коммунист-львица!

Азот окончательно застыл, холод стал невыносимым, но вот небо снова распахнуло врата, и полился новый пурпурный дождик.

— Это что?

Спросила Маслова.

Мирабела с восторгом в голосе ответила, тряся голыми, и очень сексуальными ножками:

— Не знаю, но поскольку стужа усиливается логично предложить что водород.

Бритоголовая воительница удивленно продолжила:

— И

откуда он взялся?

Мирабела, чьи алые соски стали от холода фиолетовыми, а грудь обледенела, прочирикала:

— Скорее всего, с верхних слоев атмосферы.

Маслова простонала от боли:

— Ужас, такой холод, а я вся онемела, не могу даже дрожать и язык не шевелиться.

Мирабела удивленно шлепая губами, тряся обнаженной грудь, взяла и простонала:

— Как мы разговариваем?

Маслова робко высказалась:

— Телепатия, скорее всего передача мыслей на расстоянии.

Мирабела дергая босыми ножками, ее пальчики буквально дробились от холода, просипела:

— Новая способность, жаль, что она проявилась лишь после мучительно смерти.

Мирабела дернулась и тряхнув грудями, заметила:

— Смотри, какие крупные шарики падают.

Водород элемент легкий и при его застывании и впрямь образовывались крупные как дыни мячи. Падая, они попрыгивали, и скакали по поверхности, словно невидимки игрались ими в теннис.

Это зрелище позволяло голоногой Мирабеле отвлечься от страданий причиняемых холодом. Маслова тоже немного взбодрилась:

— Вот видишь и в аду, может быть что-то интересное. — Девушка потерла пальчиком свою окоченевшую ступню.

— Преисподняя это лишь часть вселенной, а мироздание полно тайн! — Сделала философское заключение красивая Мирабела.

Последним лился гелий, это чуть желтоватый элемент, обладал сверхтекучестью и упрямо не хотел кристаллизироваться. Ставшие твердыми шарики водорода плюхались по лужам, а голоногая Мирабела почувствовала, как в его тело обволакивается ледяной слизью. Особенно сильные страдание вызывало примерзшее девичье лоно. Причем мучение обострялось тем, что красивая Мирабела вспомнила жениха Олега, и у неё возникло сильное желание. Взбудораженная кровь окуналась в элемент, охлажденный до абсолютного вакуума.

И златоволосая краля Мирабела заорала благим матом, её внутренности разрывало.

— Ай! Ох! Не надо так терзать.

Отмороженная пещера бунтовала, наконец, босоногая и полуголая Мирабела сдалась:

— Ладно, я вижу Маслову не спасти, верните меня в рай.

Черт выскочил, пробив рогами толстый слой замершей атмосферы.

— Вот, наконец, ты и капитулировала соплячка! Но спасения все равно не получишь. Тебя растерзают и то, что ты сих пор испытывала это лишь жалкие цветочки, ягодки будут впереди.

— Но раз так освободите Маслову. — Взмолилась голоногая и великолепная Мирабела.

Черти издевательски проревели:

— А на каком основании, за тебя может просить Христос или Богородица, а за эту диву из коммунистов и походатайствовать некому. Но раз ты добровольно сошла в ад, значит здесь, и останешься на веки вечные! Есть вопросы?

— Один! Когда ты сдохнешь!? — Выплюнула из себя вопль обнаженная Мирабела.

Черти в ответ рассмеялись:

— Так же как и ты никогда! Ад будет существовать всегда, пока существует Бог!