Родина под угрозой
Шрифт:
Наш мир война и слезы матерей,
И всю хаос в страшных разрушеньях!
Кошмар Освенцима удушливых печей,
Того чему уж не найти прощенья!
Когда же, наконец Господь придет,
Но только волю подавлять не надо!
Пусть примет человек любовь-почет,
Планета расцветет душистым садом!
Но если Бога нет, тогда ты сам,
Способен сделать подвиг в бранном деле!
Самим творить без граней чудесам,
Чтоб жить в другом, могучем, сильном теле!
Наука
А мертвые воскреснут с нашей волей!
Прогресс и меч, и прочный, крепкий щит,
Отечество крепи свое Родное!
Девушка пела, и её голосок с каждым словом креп, да и вообще растекался как вулканическая лава по долинам. Даже одноглазый палач осатанел и выронил клещи…
В пыточный зал, стуча шпорами, вошел человек в мундире фельдмаршала. Голоногая Мирабела со смехом спросила:
— Это ты Майнштейн? Должна сказать меня ждал весьма теплый, пожалуй, даже горячий прием!
Прославленный фельдмаршал вполне серьезно предложил девушке:
— Твое мужество просто потрясающее! Как у истинной арийки! Такие люди нам нужны! Еще как нужны так как Третий Рейх ценит сильных и мужественных людей! Недаром у нас превозноситься культ силы! — Майнштейн заводился. — Силы разумной, которая способна победить количественно превосходящего врага! Присоединись к нам, и ты станешь офицером СС, получишь за военные заслуги почетное Германское гражданство и будешь вместе с нами управлять миром!
Великолепная Мирабела хитро прищурилась:
— Это ты мне серьезно?
Майнштейн кивнул:
— Вполне! У нас уже немало иностранных эсесовских дивизий!
Голоногая Мирабела со вздохом заметила:
— И ты готов простить мне, что я тебя вот спеленала, обкрутила, чуть не похитила?
Фельдмаршал набычился:
— Я не злопамятный! Кроме того мне было с тобой просто по сказочному хорошо! Поверь, я делаю тебе предложение вполне искренне!
Восхитительная Мирабела заметила:
— А если вышестоящие не захотят меня включать в вашу систему! Кроме того есть еще и наверное какие-то…
Майнштейн прервал:
— Я верховных главнокомандующий группы армий юг, и подчиняюсь непосредственно Герингу. А великий фюрер тоже любит красивых женщин, и вряд ли мне возразит. Плюс у меня есть личная власть и большие полномочия. Так что дай согласие, и мы тебя сразу же включим в нашу систему. Поверь для тебя, это будет лучше, ведь русские не смогут победить в войне, когда против них сражается целых мир! Ты должна понимать, что коммунизм обречен, так он против природы человеческой, и поэтому против него, так дружно выступили все страны мира! А поскольку весь мир за нас, то у русских просто не хватит людских ресурсов, чтобы сдержать подобную мощь!
Голоногая Мирабела тряхнула цепями:
— Я в принципе могу дать согласие, но только при одном условии…
Майнштейн воскликнул:
— Ну если это условие не разорит Третий Рейх!
Босоногая Мирабела презрительно фыркнула, отвергнув нелепое предположение:
— Нет! Не разорит! Все на всего нужно, чтобы вы освободили Маслову, вот эту мою подругу! Вот тогда я буду вам предано служить!
Одноглазый палач зашипел:
— Не верь ей фельдмаршал! Эта кобра предаст тебя при первой же возможности. А отпускать русскую шпионку вообще преступление!
Майнштейн подошел к Маслове:
— Ты тоже готова присоединиться к нам? Соглашайся и ты будешь жить, и служить в куда более комфортных условиях, чем в голодной советской
Маслова злобно прорычала:
— Нет! Никогда я не предам свою Родину! Лучше терпеть самые жестокие пытки, чем стать Иудой женского рода!
Голоногая Мирабела воскликнула:
— Будь умной Светлана! Ну, погибнешь ты в подвале гестапо и, кому от этого будет польза? А так ты обретешь свободу и получишь оружие! Понимаешь? — Красноречивым тоном подтвердила она.
Маслова вдруг поняла, но решила по-своему:
— Раз ты прошла через пытки, то я должна испить эту чашу! А то несправедливо, тебя мучили, а меня нет! А потому посмотрим; достойна я или нет!
Одноглазый палач всплеснул корявыми руками:
— По своей воле пойти на мучения! Вот это удивительный народ! Нет, я даже сомневаюсь в нашей победе!
Маслова рявкнула:
— Ну, приступайте к истязаниям! Чего вы медлите!
Главный истязатель сухо обронил:
— На дыбу её! И добейтесь того чтобы она взвыла! Если не завоет, то я вас лишу недельной порции спирта!
Помощники рьяно взялись за работу, вздернув Маслову на соседнее приспособление. Запах паленого, стал сильнее. Майнштейн спросил босоногую Мирабелу:
— Тебе времени, сколько нужно, чтобы войти в полную боевую форму?
Златоволосая воительница уверенно произнесла:
— Немного! Трех дней хватит!
Майнштейн хитренько произнес:
— Ты видела план, и конечно запомнила! Так что получишь свободу уже после того как русские будут разбиты…
Одноглазый палач подтвердил:
— Верно! Нужно провести проверку на лояльность! Ну, например, пускай повесит лично парочку комиссаров, чтобы пути назад им уже не было!
Майнштейн отмахнулся, от палача, как от назойливой мухи:
— Я сам решу, как её проверить на лояльность! А ты пока попробуй, расколи Маслову, до крика, но только не покалечь. Нам нужны новые кадры, для войн, причем самая главная сила это именно люди, а не техника!
Несгибаемую хотели было положить на носилки, но она, несмотря на стесняющие кандалы гордо шагала сама. Нагая, босоногая девчонка, вся в ссадинах, кровоподтеках, в разъеденных солью и перцем ожогах. Но каждый видел, что это подлинная королева-златовласка! В ней голой с тяжелыми кандалами на руках, ногах и шее было столько достоинства, что караульные эсесовцы невольно опускали глаза. Маслову тем временем истязали, применив ток, ведь он действительно, менее всего калечит, а зато боль от него самая настоящая и порой просто нестерпимая. Но девушка дергалась и молчала, только дыхание стало тяжелым, а по загорелому, мускулистому телу стекали капельки пота. Сама голоногая Мирабела думала: только бы выбраться из этого переплета, я вам покажу немцы-перцы! Правда тревожила и другая мысль, как оправдаться за плен! Ведь в особом отделе с них спросят и заподозрят шпионов… Сейчас со шпиономанией стало еще хуже, НКВД свирепствует, расстрелы происходят все чаще и чаще! Система подкручивает гайки, вот даже попы в части зачастили! Будут скоро и расстрелы благословлять и освящать! А может действительно перейти на сторону немцев, ведь оба режима тоталитарные и стоят друг друга! Впрочем, как говорил Суворов: пусть моя страна и не права, но это моя страна! А в белых перчатках войны не ведут и революции не делают! Настолько это мир замешан на зле и ненависти, особенно в условиях форс-мажора! А Бог? Какой приход, таков и поп! Вряд ли творения дошло бы до такого озлобления при добреньком создателе!