Родина слоников (сборник)
Шрифт:
Судя по тогдашней ситуации в регионе, Тайвань просто держал экипаж «Туапсе» в заложниках на случай вторжения с материка. Мао, показав клыки в корейской войне и почуяв силу, начал при поддержке СССР активно седлать Восточную Азию – 49 пленных русских моряков были серьезным контраргументом последней некоммунистической провинции, представительствовавшей к тому же от имени всего Китая в ООН. Заключив в декабре того же года межправительственный
Историю не любили вспоминать ни у нас, ни на Западе: очевидно было ощущение обоюдного беспредела. К тому же до окончательного разрыва с Китаем было всего ничего: в том же 59-м Москва аннулировала соглашение о поставках Пекину технической документации, в т. ч. и по бомбе, и отказалась поддержать КНР в пограничном конфликте с Индией. По экранам еще шли фильмы Шанхайской и Чанчуньской студий «Красный ураган» и «Уничтожение воробьев в Пекине», но великая дружба уже была врозь. Пока же Ивченко стал народным Украины, а фильм студии Довженко в первый и последний раз возглавил прокатный рейтинг СССР.
Судьба его сложилась печально. Маоистский Китай оказался самой нервной и обидчивой страной на свете; любое упоминание о наших с ним особых отношениях встречалось злобными дипломатическими демаршами и нездоровым оживлением на границе. Чтоб не дразнить гусей, «Офицеры» и «Добровольцы» годами шли с изъятыми китайскими сценами, а рекордсмен проката-70 «Русское поле» и вовсе на 20 лет пропал с экранов за копеечную сцену боев на острове Даманский. Что касается «ЧП», то на него запрет был мертвый – иногда на Первомай утренним сеансом в «Повторном фильме» можно было поймать, но чтоб по телевизору пустить – ни-ни: политика. Так звездную биографию Тихонова и стали исчислять от «Дело было в Пенькове».
«Русский сувенир»
1960, «Мосфильм». Реж. Григорий Александров. В ролях Любовь Орлова (Варвара Комарова), Эраст Гарин (Джон Пиблз), Павел Кадочников (Гомер Джонс), Андрей Попов (Эдлай Скотт), Элина Быстрицкая (графиня Пандора Монтези), Кола Бельды (студент-шаман). Прокатные данные отсутствуют.
Становление советской музкомедии прошло под знаком идейных контр школ Пырьева и Александрова. Почвенник Пырьев снимал
Стоило умереть Усатому, Пырьев и Александров торжественно сдались друг другу. Первый поставил сугубо чеховскую драму «Испытание верности» о катастрофе обманутой жены (городской!) – второй пустился в прославление индустриальной и вокальной Сибири в картине «Русский сувенир».
Фильм был помесью международного фельетона с ВДНХ, развернутым попурри из куплетов конферансье Велюрова «Эйзенхауэр бредит войной», «Тунеядцы на досуге танцевали буги-вуги» и «Даже пень в весенний день березкой снова стать мечтает». В тогдашних «Огоньках» и сборниках Бидструпа путешествовал расхожий сюжет: сияющий лайнер «СССР» попирает могучим килем плотик миниатюрных, нестрашных поджигателей войны, рассматривающих победивший социализм в подзорную трубу. На эту тему и веселился Александров.
Совершив аварийную посадку в Сибири, смешанный коллектив Скоттов, Джонсов и Пиблзов находил во льдах вечной мерзлоты обетованную землю ГЭС и Академгородков и подслеповато щурился на урбанистические чудеса в виде самолетов, самокатов, самоваров и самосвалов. Сюжет был по привычке стырен Александровым из фильма Фрэнка Капры «Потерянный горизонт», где белые узурпаторы тем же образом открывали в котловине заснеженного Тибета буддийский рай Шангри-Ла. Параллель меж советской оранжереей и даосским оазисом была бы лестной – однако в СССР-60 единственным человеком, видевшим Капру и оттого способным считать аллюзию, был сам Григорий Александров.
Конец ознакомительного фрагмента.