Родина
Шрифт:
Пока пришел доктор и Виталия уложили на носилки, подошел Назарьев, запорошенный снегом, утомленный, бледный, подурневший, как после болезни.
— Вот и к «скорой помощи» пришлось прибегнуть, — не без иронии сказал он Пластунову. — Наши люди, я вижу, приложили героические усилия, чтобы разгрузить уральский эшелон… Вы теперь видите: когда нас просит город, мы приходим на помощь, а когда нам нужна помощь, тогда товарищ Соколов не показывается! Впрочем, была Павла Константиновна, «осияла» всех, и больше мы ее не
— От первого до последнего слова все неверно, — быстро отпарировал Пластунов. — Павла Константиновна обещала мне, что оба они с Соколовым сделают все, чтобы добавить нам транспортных средств, чтобы все наши грузы сегодня же были перевезены на завод.
— Все очень красиво на словах, — вздрагивая от холода и морщась, проворчал Назарьев. — А на деле уже пятый час, люди измучились, намерзлись, а нужнейшие для нас грузы еще не полностью перевезены на заводскую территорию.
— Все будет в порядке, — усмехаясь, ответил Пластунов. — А вы, математик, не должны так поспешно делать выводы… Товарищи, на которых мы надеемся, люди серьезные, умеющие держать слово.
— Машины иду-ут! Машины иду-ут! — загомонили веселые голоса.
— Товарищ Соколов приехал! — хлопая в ладоши, на бегу крикнула Ольга Петровна. — Приехал нас выручать!
Соколов в дубленом, партизанских времен полушубке и бараньей шапке-ушанке крепко пожал руки парторгу и директору.
— Ну, товарищи, задали вы мне транспортную задачу! Но общими стараниями горкома и горисполкома мы достали вам восемь добрых шеститонок.
— Вот спасибо! Этого вполне достаточно, чтобы разгрузить эшелон. — Победно поблескивающие глаза Пластунова, обращенные в сторону Назарьева, казалось, говорили: «Вы теперь видите, кто оказался прав?»
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
СВЕЖИЙ ВЕТЕР
— Вот когда горячее-то времечко подошло! — говорила тетя Настя в один из морозных дней в начале декабря, просматривая у себя в завкоме рапортички выполнения плана в часы утренней смены.
— Теперь, когда столько техники привалило, работать приходится, как говорится, по винтику; одно слово: монтаж! Ты, может быть, думаешь, что только вы двое ко мне с просьбами пришли? Вы одни у меня людей к себе в бригаду просите? — и она сумрачно взглянула на сидящих за тем же столом Ивана Степановича Лосева и Василия Петровича Орлова. — Вот ты, Иван Степаныч, о внутренних резервах упомянул. А где они, наши резервы? — хмуро вздохнула тетя Настя. — Фашистские злодеи сколько тысяч народу зарезали да в каторгу угнали!
Она задумалась, прикрыв пальцами усталые глаза.
— А обидно все-таки!.. — яростно тряхнув кулаком, заговорил опять Иван Степанович. — Богатимая техника прибыла, так бы в один день одним махом и пустил бы все в ход…
— Что там обида? — вскинулся Василий Петрович. —
— Да, вчера делегации от нескольких колхозов у нас были, — с оттенком торжественности в голосе заговорила тетя Настя. — Колхозникам удалось многие сельскохозяйственные машины от немцев спрятать… Ну, известно, в лесу да в ямах металл поржавел, машины ремонтировать надо. Вот и требуют: «Открывайте скорее ремонтный цех!»
— А для открытия ремонтного цеха требуется сначала оборудование смонтировать, — досадливо вздохнул Василий Петрович.
— Потом наши гости стали расспрашивать, когда можно будет запасные части заказать, — с серьезной улыбкой продолжала тетя Настя. — Ведь до войны у нас запасные части можно было заказывать в неограниченном количестве…
— Ребята правильно метят, — с досадой пошутил Василий Петрович, — Да ведь для того, чтобы запасные части были…
— …надо, чтобы кузница и штамповка заработала, — докончил Иван Степанович.
— Надо, все надо… — сурово передразнила тетя Настя. — Эх, товарищи, кажется, взяла бы те серые камни, что из окна сейчас вижу, да всю душу бы вложила в них, крови бы своей не пожалела, если бы могла из них людей сотворить. Вот до чего меня забота грызет! Пластунов вчера, после беседы с колхозниками, спросил меня: «А вы уверены, Настасья Васильевна, что во всех уголках города вы людей искали?» — «Да уж, говорю, как будто все старые фамилии и адреса вспомнили и таким способом еще порядочное число работников набрали. Но до того, сколько до войны людей было, еще далеко». А может быть всамделе мы еще плохо людей искали?
— Пластунов до сих пор этого мнения держится, — послышался насмешливый голос за стеной.
— Ой, Дмитрий Никитич! — громко удивилась тетя Настя. — Я думала, что у вас в кабинете никого нету.
— У нас пока что такие «кабинеты», что мы невольно подслушиваем друг друга, — входя в завком, засмеялся Пластунов. — А я к вам с новостью, Настасья Васильевна: похоже, я нашел недурного слесаря-монтажника.
— Ну? Батюшки, да ведь это для нас сейчас наинужнейшая специальность! Как его фамилия? — оживилась тетя Настя.
— Не его, а ее фамилия. Эта женщина ваша давняя знакомая, ее зовут Евдокия Сергеевна Денисова.
— Денисова! Дунечка Денисова!.. Мы с ней с малых лет подружки были, вместе на заводе работали в механическом цехе. Много ей пережить пришлось. Мужа и сына у нее на фронте убили, фашисты ее арестовали, а потом в каторгу погнали. Партизанский отряд, которым Юра Кузовлев командовал, освободил наших людей, а сам Юра был в том бою смертельно ранен. Потом я узнала, что Евдокию, больную, партизаны устроили где-то в деревне… и дальше я о ней ничего не знаю. Да как же вы с ней познакомились?