Родинка на груди

Сахарова Стелла

Он включил дальний свет и снежинки, освещенные ярким лучом, заискрились в бешеном танце и, переливаясь разными цветами, разбивались о корпус машины, идущей на большой скорости. Серого асфальтового покрытия дороги было уже не видно. Казалось, что придорожные сугробы мгновенно выросли, начали медленно перемещаться вдоль дороги и догонять движущийся автомобиль.

— Ты сошел с ума! Как же я без документов проеду через границу? — почти прокричала она.

— Я знаю такое место, где границу можно пересечь без таможенного контроля, а назад без документов ты точно уйти не сможешь, — уверенно сказал похититель.

— Сейчас же останови машину! — потребовала Стелла.

— Я

не поверну назад, либо мы вместе едим вперед, либо ты одна идешь назад, — металлическим голосом произнес Денис.

— Останови, машину! И если ты действительно не намерен разворачивать свой «мерсик», то я пойду в мотель одна, — уверенным голосом, но с дрожащим от страха сердцем сказала Стелла.

Денис резко взял к обочине и плавно притормозил, она последний раз окинула взглядом фигуру своего похитителя и быстро вышла из машины. Ветер холодными объятиями встретил ее, сорвал с головы капюшон и растрепал ее локоны. Стелла развернулась в противоположную от машины сторону и медленно зашагала навстречу ветру к мотелю. Денис быстро рванул с места, колеса резко прокрутились на мерзлом асфальте, издав неприятный звук скольжения шипов по жесткой поверхности. По удаляющемуся шуму автомобиля она поняла, что Денис уехал, оставив ее одну на пронизывающем ветру и в полной темноте.

Стелла медленно шла по обочине, пытаясь спрятаться от ледяного ветра, в свою короткую норковую шубку. Высокие каблуки гулко стучали по мерзлому асфальту, слезы застывали на обожженных холодом щеках, обида рвалась из груди. Сердце не верило, что Денис с ней мог так поступить, душа кричала от отчаяния, а из горла вырывались бранные слова, которые тут же растворялись в порывах встречного ветра. Вдруг свет фар осветил ее сзади, Стелла отступила с края дороги в сугроб, чтобы идущая на большой скорости машина не зацепила ее. Провалившись по колено в снегу, она остановилась и повернулась лицом в сторону движущегося транспорта, чтобы видеть, кто ее хочет обогнать. Она сразу узнала машину Дениса, проблеск надежды затеплился в ее душе, губы тряслись от холода и слез, а на ресницах образовались мелкие сосульки, которые мешали ей моргать. Он поравнялся с ней, открыл окно и небрежно бросил:

— Садись быстро в машину, я довезу тебя до мотеля.

— Нет! — сдерживая слезы, сказала Стелла.

Женщина с трудом вылезла из сугроба, отряхнула свои ботфорты, спрятала руки в промокших перчатках в карман шубки и, склоняясь под порывами ветра, сделала несколько шагов вперед.

— Садись в машину, — монотонно произнес Денис.

Стелла молчала и упрямо двигалась навстречу ветру.

— Хватит издеваться надо мной. Садись, я же вижу, что ты замерзла и испугалась, — нервно закричал он.

Она гордо отвернулась от него, скрывая слезы, и снова зашагала по мерзлому асфальту, сопротивляясь порывам ледяного ветра. Машина медленно поехала за ней, из открытого окна Стелла видела сверкающие от злости глаза Дениса, но упорно продолжала шагать вперед, не останавливаясь и не оборачиваясь. Он прибавил скорость, обогнал идущую по обочине и резко притормозил, Стелла, сделав два шага назад, обошла машину и ни слова не говоря, пошла дальше. Ветер пытался сорвать с нее короткую шубку, руки в тонких промокших перчатках закоченели, идти навстречу ледяным порывам с колючими снежинками было очень тяжело. Отсутствие на трассе других машин уже не пугало ее. Ночь смотрела на землю тысячами звёздных глаз, дорога серой лентой терялась вдали, а вокруг на сотни верст была безлюдная степь, заснеженная, белая и холодная.

— Самое худшее уже случилось, — размышляла

Стелла, — как я могла поверить такому человеку. Нет, он не человек, он — чудовище. Так поступать с женщиной! Я ему верила, так мечтала об этой встрече. Правильно люди говорят, что в тихом омуте все черти водятся! Он же, он же, — она не подобрала нужного слова, — я ненавижу его!

Слезы вырывались наружу и оставляли на щеках мокрый след, который сразу же замерзал и больно стягивал кожу. Ветер свирепствовал, казалось, что он специально усиливал свои порывы, чтобы испугать и заморозить одиноко шагающую по дороге женщину. Она шла, сопротивляясь и силам природы, и своим чувствам, которые переполняли ее сердце, и желанию сесть в теплую машину и согреться.

— Одна ночью в заснеженной степи, вдали от города, такое мне не могло присниться даже в самом кошмарном сне, — пронеслось у нее в голове, — но самое страшное — это так ошибиться в человеке, которого я заочно знала уже почти целый год. Интересно, сколько километров мы отъехали от мотеля? — продолжала думать Стелла.

Машина Дениса снова обогнала ее и остановилась в метрах десяти от шагающей, покрытой снегом фигуры, он быстро выскочил из автомобиля без шапки и перчаток, в одной легкой куртке и метнулся к Стелле, схватил ее за плечи, посмотрел в лицо и сказал:

— Хватит издеваться надо мной, ты меня начинаешь бесить! Быстро садись в машину, или я тебя затолкаю в нее силой! Не в моих правилах бить женщин, но… — почти прорычал Денис.

Стелла ничего не ответила и, вырвавшись из его рук, быстро пошла вперед, он нагнал ее и, прижав к себе, хотел утащить в машину, но поскользнувшись на мерзлом асфальте, не устоял и упал в снег, утянув за собой и ее. От потери равновесия или от неожиданности падения Стелла вцепилась руками в его куртку и прижалась к нему всем своим телом. Они, крепко сжимая друг друга в объятиях, упали в пушистый сугроб. Мягкие снежинки налипли на черные волосы Дениса и искрились в свете включенных фар.

За высоким сугробом не было ветра и Стелле показалось, что тут тихо и тепло, открыв глаза, она обнаружила, что Денис лежал на ней и вдавил ее в сугроб, через расстёгнутую куртку она чувствовала тепло от его горячей груди, но веса его тела она почему-то не ощущала. Мужчина, не двигаясь, лежал на ней и рассматривал ее лицо. Русые волосы, выбившиеся из — под капюшона, покрылись инеем и стали белыми и искрящимися, губы от холода и слез стали ярко- красными, на щеках появились два белых пятна, а глаза блестели яркой зеленью из — под обледеневших от слез ресниц. Он смотрел на нее и не мог понять, что движет этой строптивой женщиной: желание показать свой характер, или уязвленное самолюбие и природная гордость, или просто каприз хорошенькой дамочки. Но именно это качество волновало душу мужчину, он любовался ее непосредственностью и откровенной храбростью. Денис вытащил из снега свою руку, обтер ее об куртку и потрогал пальцем белое пятно на щеке, Стелла не почувствовала его прикосновения. Глядя в ее зеленые, сверкающие от слез и обиды глаза, он тихо произнес:

— Ты отморозила щеки, разреши мне отогреть их, иначе потом тебе будет очень больно.

Стелла очень быстро заморгала ресницами, покрытыми инеем, не веря в то, что говорил Денис. Он наклонил голову и губами начал отогревать замёрзшие пятна на щеках, от его теплого дыхания и нежных губ на душе у нее стало как-то хорошо и спокойно. Все недавние обиды забылись, и она отметила про себя:

— Почему-то я не могу на него долго сердиться, он владеет особой магией, которая усмиряет меня и делает доброй и мягкой.