Родитель номер два
Шрифт:
Девочку взяла на воспитание семья одного из деревенских старейшин, и детство ее не было счастливым. В открытом пространстве не существует идеи о том, что дети не отвечают за родителей. Совсем наоборот: от дурных корней происходит дурной плод, так здесь считают. А значит, дети преступников и вообще неверных – это изгои, от которых не стоит ждать добра, так что относиться к ним следует соответственно.
Например, быть ребенком, рожденным вне брака, – это позор на всю жизнь для человека. Что же говорить о девочке, чьи родители хотели надругаться над милостью богов?
Когда Ирма
К счастью, Ирма выросла очень красивой девушкой, и поэтому в Доме радости ее сразу определили в обслугу для старейшин и уважаемых гостей. Это уже было удачей – ее не использовали все подряд, а то она давно превратилась бы в измученную и забитую самку с вечно испуганными глазами и рабским выражением лица.
В этом месте рассказа Ирмы Марк вспомнил трех женщин, запертых в чулане для ожидания гостей, их глаза, блестящие в душной темноте, запах пота и неизбывной тоски. Он содрогнулся, представив себе в таком положении Ирму. Хотя, конечно, и ей за все эти годы, без сомнения, многое пришлось пережить…
«Нет, – твердо сказал он себе в который уже раз. – Всему этому пора положить конец. Не случайно я здесь оказался!»
Марк смотрел на Ирму, слушал ее рассказ и понимал, что перед ним – совершенно необразованная девушка. Она не умела читать, ничего не знала о сторонах света, о существовании науки и литературы. Ее детские воспоминания, связанные с жизнью в городе, давно выветрились, заслоненные иным, страшным, тягостным.
Речь ее была скудна: не так уж много ей приходилось разговаривать за свою жизнь. Ирма Селин, она же Алисия, была в совершенстве обучена лишь одному – искусству любви. Это было единственным, что могла она предложить миру.
Но она и Марк были созданы природой друг для друга – для обоих это было очевидным. Марк смотрел на девушку – ровесницу своей дочери и чувствовал влечение к ее глазам, ее губам, ее волосам, к каждой частице ее тела. Его завораживала ее слабая улыбка, всякое ее движение руки с тонким запястьем…
Более того, он буквально кожей ощущал ответный трепет с ее стороны. Глаза Ирмы лучились светом и любовью, они тянулись к нему.
– Я ждала тебя, – просто сказала она. – Я так ждала тебя! Я знала, что ты придешь снова!
Что мог он ответить ей? Он пришел.
Ночью их разбудили. Марк еще во сне сначала услышал топот ног по коридору. Шум приближался, и к тому моменту, когда Марк проснулся окончательно, низенькая дверца распахнулась от удара ноги.
Комнатка заполнилась людьми, и первым вошел невысокий плотный человек лет тридцати с вьющимися светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Марк узнал старейшину Митрофана – помощника Захарии, с которым до этого лично не сталкивался.
– Взять! – приказал он, и мощные руки лесных молодцов оторвали Марка от постели, в которой он лежал.
– А эту? – спросил кто-то из подручных. – Тоже брать?
– Нет, –
Света было немного: ворвавшиеся принесли с собой лишь две лучины, и в их колеблющемся свете Марк разглядел только, что под командой Митрофана здесь находятся еще четыре человека. С четырьмя ему, безусловно, не справиться… Интересно, что задумал этот Митрофан? Не действует ли он по указке Захарии? И вообще, что происходит?
Только что вытащенного из постели, еще теплого со сна Марка выволокли из Дома радости через имевшийся задний выход. Он не успел попрощаться с Ирмой-Алисией и только запомнил ее ошеломленные глаза.
На улице еще было совсем темно, и звезды на чистом черном небе освещали путь. Впрочем, он оказался недолгим. Помощники Митрофана притащили Марка в землянку, стоявшую на краю поселка. Здесь собралось немало народу. Кроме самого Митрофана были еще два старейшины из близлежащих деревень, а также несколько крепкого вида парней – то ли их охрана, то ли просто случайные подручные.
Топилась печка, и горело несколько лучин.
– Вот он, – громко сказал Митрофан, указывая на Марка, поставленного посередине. – Сейчас мы узнаем, что в действительности нужно этому чужаку. Привяжите его.
В мгновение ока Марка прикрутили веревками к врытому посреди землянки столбу. Он оказался спеленатым веревками так сильно, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Кто послал тебя к нам? – задал первый вопрос Митрофан, приближаясь вплотную к пленнику. – Тебя послали городские власти? Ты – шпион? Какое у тебя задание?
Марк молчал. Все произошедшее было столь неожиданным, что потрясло его. Ведь он ниоткуда не ждал беды. Да и что отвечать на все эти вопросы?
– Я ни в чем не виновен, – ответил он. – В чем ты меня обвиняешь? Кажется, тебе известно, что я сам пришел сюда из города.
– Вот именно, – процедил Митрофан. – Думал нас одурачить. Считаешь нас всех придурками, да?
Митрофан повернулся ко всем собравшимся в землянке и принялся загибать пальцы.
– Он полицейский? Раз. С кем он встречался совсем недавно? С Аяксом, который живет в лесу и сам бывший городской житель. Два. С кем мы сейчас его застали? С Алисией, которую все тут знают. Но не все знают, что она – тоже бывшая городская.
Он повернулся к Марку.
– Не слишком ли много горожан тут собралось? Это заговор? Ты его возглавляешь?
– Что тебе от меня нужно? – спросил Марк, стараясь выглядеть спокойно, хотя уже отлично понимал, что попал в неприятную историю. Этот Митрофан так просто не отвяжется. Судя по тому, как решительно он действует, и по тому, что он собрал еще людей, действует он публично и, значит, – уверен в себе.
– Не мне, а нам – старейшинам этой местности, – поправил его Митрофан, значительно кивнув на собравшихся. – Нам всем от тебя нужно, чтобы ты признался в том, что заслан к нам из города специально для того, чтобы вредить. Во-вторых, нам нужно, чтобы ты рассказал, кто тебе здесь помогает. Аякса и эту девку, Алисию, мы уже знаем, ты не скрывал своих связей с ними, но ведь есть и другие – мы ждем имена. И третье, самое главное: что вы задумали?