Родитель номер два

Апраксин Иван

Ты спросишь: а что же города? Разве нельзя попросить помощи у городов? Там сохранились грамотность и наука.

Но городам нет до нас дела. Города замкнулись сами на себе, на своих проблемах и удовольствиях. Впрочем, думаю, что, скорее всего, ты ничего не спросишь про города. Они так быстро вымирают, что я уверен: к тому времени, когда ты прочтешь это мое послание, города навсегда исчезнут с лица Земли.

Хуже всего, что люди утратили истинную веру. Я – последний христианский пастор во всей округе.

Может быть, где-то очень далеко еще сохранились церковные приходы, но мы о них ничего не слышим. А в нашем – лишь несколько человек, а когда я умру, никто не заступит на мое место, и совершение таинств прекратится.

Это произошло само собой. Носатые с их брикетами заменили собой настоящего Бога. Оставшихся верными – считаные единицы. Впрочем, чего можно было ожидать, если никто не умеет читать и Библия недоступна? А христианство без Библии не существует…

Теперь я расскажу тебе самое главное. Пора перейти к тому, ради чего я и решил написать это послание.

То, о чем я написал выше, для тебя бесполезно. Скорее всего, ты сам об этом знаешь. А даже если не знаешь, что тебе до жалоб умирающего пастора из далекого прошлого? Ведь то, что я написал, – это просто нытье, не правда ли?

Но теперь приготовься – я сообщу тебе важную информацию.

Конечно, я всю жизнь был противником этих Носатых. Всю жизнь считал их посланцами Антихриста, дьяволовыми отродьями. Я и сейчас так считаю, но теперь у меня для этого куда больше оснований.

Дело в том, что я поставил научный эксперимент. Да-да, не удивляйся: пасторы тоже иногда становятся учеными, когда это им интересно и нужно для дела веры. Правда, я не спросил благословения у епископа, как нужно в таких случаях, но ведь больше нет никакого епископа…

Сейчас мне сорок один год. Полгода назад я почувствовал недомогание. Сначала легкое и не обратил на него внимания. Потом симптомы стали четче, яснее. Я довольно быстро понял, что это такое – лейкемия.

У нас не осталось никаких врачей и никакой медицины, но мне этого не требовалось. В нашей семье лейкемия – наследственное заболевание. Моего отца эта болезнь миновала, но дедушка болел ею и прадедушка – тоже.

Я не врач, и ты, наверное, тоже, так что нет смысла вдаваться в подробности. Скажу только, что, по семейным преданиям, если лейкемию лечить методами современной медицины, то человек может прожить еще лет десять. Были когда-то такие времена…

Теперь никакой медицины у нас нет, так что без ее вмешательства все должно закончиться за полгода. Вероятно, это даже к лучшему, а впрочем, сейчас не об этом речь.

Осознав, что скоро закончу свой земной путь, я решил попасть на небеса. Да, ты правильно меня понял: на те самые небеса, куда Носатые забирают всех, кто достиг сорокалетия.

С моей стороны это был чисто научный эксперимент. Ни одного мгновения не верил

я в этих «богов» и в их «небеса». Но понимал, что все равно умираю и ничем в земной жизни уже не рискую. Хуже мне уже не будет, думал я.

Посмотрю на «небеса» у Носатых – хоть удовлетворю свое любопытство. А потом покаюсь и предстану перед Господом нашим: сделать это мне уж точно никто не помешает.

Я пошел к старейшине и объявил ему, что как сорокалетний человек имею право отправиться на небеса к богам. Старейшина забеспокоился, ведь он знал, что я – христианский пастор и не могу верить ни в каких Носатых. Но воспрепятствовать он никак не мог – ведь мне исполнилось сорок лет.

К тому же, полагаю, он сильно обрадовался тому, что я исчезну: наличие в его поселке христианского прихода с пастором наверняка его здорово раздражало. А не станет пастора – не станет и прихода: «боги» будут очень довольны. С исчезновением христианского прихода падет последний, пусть самый крошечный, но барьер к их полному владычеству над умами и сердцами людей.

Меня оформили в первую же партию сорокалетних, которым надлежало отправиться «на небеса к вечной жизни с богами».

Это случилось, я добился своего, и эксперимент состоялся.

Как отправляются «на небеса», ты, конечно же, знаешь и без меня. Думаю, что к твоему времени эта процедура не изменилась. Там нечего менять, все очень просто. А когда минуешь портал и оказываешься по ту сторону нашего мира, все становится еще проще.

Нас было человек двести, и мы оказались в ином мире. За нашими спинами, стоило обернуться, мы еще могли видеть отверстие портала и своих близких, стоявших по ту сторону и махавших нам руками, кричащих напутствия. Мы даже могли еще слышать их голоса.

А по эту сторону был уже иной мир. Наверное, это другая планета, потому что все там совсем другое.

Зданий я там не видел. Сколько мог охватить глаз, простиралась равнина с невысокими холмами, скорее, даже кочками. Это не ровная твердая земля, а болотистая местность с островками суши.

Самое странное там – это свет. Если мое предположение насчет другой планеты верно, то можно сказать, что там слабое умирающее солнце. Оно висит низко и выглядит очень крупным, но света от него мало, и свет этот какой-то совсем тусклый, коричневатый.

При таком освещении все вокруг видно не очень хорошо. Там очень тепло и влажно. Оценить насколько, я не могу, но так бывает в бане через два часа после того, как заканчиваешь топить.

Некоторое время мы все стояли в сумерках, переминались с ноги на ногу. Люди в основном молчали либо переговаривались шепотом. Они были растеряны и не знали, чего теперь ожидать.

Одно было ясно: окружающая обстановка всех смутила. Не такое ожидали увидеть те, кто отправился к богам на небеса…