Родиться царём
Шрифт:
«Этот парень приятной наружности, не имеет трудовой книжки, но имеет в паспорте отметку о судимости, – размышлял кадровик. – Значит тоже относится к категории бывалых. Но он наш местный товарищ, с городской пропиской в частном секторе. А с местными рабочими легче управляться. Даже с уголовной биографией, как у этого парня больших проблем у коллектива не возникнет. Будет трудиться спустя рукава или часто прогуливать, подключим профсоюз. Общественность тоже в стороне не останется, ежеминутно будет влиять на нерадивого члена бригады. А без рабочих рук мне хоть в петлю сейчас лезь. Почти каждый строительный участок ощущает
И он, достав из ящика стола несколько чистых бланков, спросил:
– Кем бы вы хотели трудиться у нас товарищ Грачёв?
Парня вопрос заинтересовал, и он без разрешения присел на краешек стула:
– Мне бы там поработать, где платят неплохо, и чтобы в ад не попасть после длительного жизненного финала.
– Ангельских профессий не имеем, – флегматично бросил кадровик.
Парень за словом в карман не полез, сразу ответил:
– Я в небесную канцелярию и сам не пойду. Мне дайте такую работу, чтобы я на этом свете в смоле поварился, чтобы в аду эту процедуру не повторять?
Кадровик не задумываясь отправил новичку ироническую ухмылку и своё внимание тут же переключил на изнеженные руки парня. Он даже представить себе не мог, что эти руки через несколько дней будут держать тяжёлый, как голова кашалота квач и таскать по крышам двадцатилитровые вёдра, наполненные битумом.
– Кровельщиком, никак желаешь быть? – с изумлением спросил он.
– Могу кровельщиком, могу изолировщиком. Мне всё равно, – не задумываясь, бросил парень, – я специалист на все руки. Но лучше, кровельщиком, думаю это моя стихия! Свежий воздух и высотные ощущения всегда благотворно будут влиять на мой профессионализм.
Эта самоуверенность не понравилась кадровику, и он решил немного осадить парня:
– Таких специалистов как ты пруд пруди в любом пивном ларьке. Ты же считай производственного пороха не нюхал за свою жизнь. О каком ты профессионализме говоришь? – повысил голос кадровик и встал с кресла.
Подойдя к стене, где висел тихо говорящий динамик, он отключил его совсем и продолжил:
– Навыков у тебя в работе нет, трудовой книжки тоже нет. Из документов, только военный билет с лысой фотографией и паспорт с записью о положении в паспортах. Сколько отсидел в тюрьме и за что Олег Матвеевич?
– Шесть лет, за атеизм и археологию, – выпалил Дорогой.
Кадровик на его заданный вопрос, принял ответ Олега, как за насмешку и, состроив хитрые глаза, почти шёпотом бросил в лицо парню:
– Не ври, у нас за это не сажают.
Дорогой опять не задержался с ответом:
– Не сажают атеистов – лекторов, а я деятельный атеист – практик. Снимал иконы с заброшенных церквей и кладбищ, а потом их бабкам продавал по дешёвке.
Кадровик
– Так бы сразу и сказал, что сидел за кражу и спекуляцию, и нечего мне тут голову морочить своим острословием. Я не таких говорунов встречал у себя в кабинете. Хотя я юмор ценю, сам люблю иногда каламбурить. И ты меня, Олег Грачёв, как будущий покоритель высотных крыш вполне устраиваешь. Но смотри, на работе поначалу особо языком не чеши, – погрозил он парню пальцем. – Не поймут! Приживись хоть немного в бригаде, а потом заливай им свои басни.
– Ежу понятно, – воодушевился Олег, – но с юмором работа всегда спориться, а кто юмор не ценит, тот по жизни инвалид, – смело добавил парень, поняв, что практически он на работу принят.
– Хочешь, значит, грехи смолой свои смыть? – хитро спросил кадровик, не придав, внимания последней брошенной фразы парня.
Олег достал из наружного кармана рубашки расчёску и провёл ей несколько раз по своей короткой стрижке:
– Нет, я безгрешный?
Кадровик приподнял очки на лоб и сузив глаза пристально вгляделся в молодого человека.
У того было такое ангельское выражение лица, будто тот не срок отсидел на зоне, а окончил с отличием духовную семинарию и потчует его божьими законами.
Насчёт безгрешности, парень перебрал. Кадровик от такой наглости, словно заводной заёрзал на стуле:
– Как безгрешный? Отсидел огромный срок и думаешь, греха на тебе нет? Нет уважаемый, этот грех тебе аукаться будет, как минимум такой – же срок, который ты провёл в заключении.
Эта фраза нисколько не смутила Дорогого, и он с вполне серьёзным выражением лица продолжил:
– Все мои коллеги – атеисты, не признают никаких грехов, они считают только проступки. А моё преступление, проступком даже нельзя назвать. Тяга мальчишеская была полазить по забытым местам. Ну, это типа археологии. Вы вот точно, наверное, коммунист? – почти с патриотизмом спросил парень, – значит обязательно атеист. Мы с вами в этом плане единомышленники, поэтому должны протягивать друг другу руку помощи. А как же иначе?
Кадровик улыбнулся и покачал лысой головой:
– Ну, хорошо, оформляю тебя кровельщиком в передовую бригаду к Возничему. Их там четырнадцать человек ты будешь пятнадцатым. Бригада большая и разорвана на три звена. Это значит, трудятся они на разных объектах. Но когда фронт работы намечается большой, они слетаются в одну стаю. Ты, вероятно, пойдёшь в звено Лопатина. У них как раз до полного комплекта одного человека не хватает. Зарабатывают они неплохо по триста рублей в месяц, но ты пока будешь поменьше иметь. Разряд у тебя будет ниже. И ещё один немаловажный факт, там мужчины все почти из деревень, хоть и живут в городе. Языки у них намного острее бритвы. Предупреждаю сразу, новички у них почти не приживаются и зачастую переходят в другие бригады. А то и совсем увольняются. Тебе тоже будет сложно с ними сработаться, – не то внушающее, не то с сожалением покачал он головой.