Родиться надо богиней
Шрифт:
Спустя пять минут хмурый Лимбер выпрямился и, сплетя звуковое заклинание связи, позвал:
— Рик, если ты не с бабой, зайди.
— Я с книгой, сейчас буду, — честно признался еще не ложившийся и не пустившийся во все тяжкие принц и телепортировался в кабинет отца, ориентируясь на магическую волну заклинания. Если король звал таким тоном, заставлять его ждать не следовало. — Читал кое-что по жертвоприношениям и силе крови в продолжение обеденной беседы. А что, пап, я первый в очереди на обещанную экзекуцию? Где же тогда Нрэн и розги?
Любопытный взор зеленых глаз скользнул по кабинету отца, ничего не упуская из виду, но не отмечая никаких значительных перемен:
— Не валяй дурака, выпорю я тебя потом, лично, если попросишь, а сейчас разговор есть, — кисло хмыкнул король, давая понять, что оценил шутку, но продолжать игру не расположен.
— Я весь внимание, — отвесил изящный поклон королю принц и, не дожидаясь приглашения, нахально плюхнулся в кресло рядом с рабочим столом отца.
— Скажи, сегодня в замке ничего необычного не происходило? — небрежно поинтересовался Лимбер.
— Необычного? — переспросил Рик, машинально вертя в пальцах незастегнутую изумрудную пуговичку алой рубашки. — На кухне пригорел пирог с синикой, сожгли твою одежду и забросили ежей в спальню; когда ты их выбрасывал в окно, Энтиору досталось, какой-то паж Элии пытался слопать плод с миакраны нашего вампира, Кэлер разбил бутылку с вином «Серебро Лиена», Нрэн гулял голым с мечом по коридору, и у него пропало пять эндорских ковриков, Джей стянул кошелек у ювелира Дакаскера, который ему в прошлом году перстень с сиренитом вместо сапфира продал, может, и по собственной ошибке, уж больно редкого оттенка камешек попался, от сапфира не отличишь, но все равно месть есть месть. Вроде бы все как всегда, обычный бедлам. Что из всего этого ты сочтешь необычным? Что конкретно тебе нужно, отец?
— С Элией ничего странного не происходило? — обозначил волнующий его вопрос Лимбер.
Рик серьезно подумал, мысленно перебрав богатую картотеку сегодняшних событий, отрицательно помотал головой и спросил, не очень-то и надеясь на ответ:
— А что?
— Являлся Источник, сказал, что сегодня твоя сестра впервые проявила суть богини…
Принц весь обратился в слух.
— …богини любви, — закончил король.
— О… — ошарашенно протянул первый сплетник королевства и тихо добавил: — Ага.
— Вот именно, «ага», — мрачно буркнул Лимбер.
— С одной стороны, это, конечно, восхитительная весть. Могущество богини любви никогда не бывает лишним, особенно богини из Мира Узла, чей коэффициент силы так высок. Это сильно укрепит позиции нашей семьи и Лоуленда, — рассудил Рик, понимая, что отец хочет услышать его мнение, мнение не сплетника и торговца, а бога магии. — Но с другой, неопытная богиня, только пробующая свою силу, если это сила Любви… Жуть! Элия — очень одаренная колдунья, но даже ей нужно будет время, чтобы овладеть всей мощью. Удалить ее сейчас из Лоуленда нельзя, она еще слишком юна и не в состоянии постоять за себя. Но пока она практикуется, я предпочел бы находиться где-нибудь подальше, чтобы не схлопотать ненароком удар ее таланта. Думаю, остальные братья будут того же мнения.
— Потому я и позвал тебя, — признался король.
— Ну уж конечно не за тем, чтобы поцеловать на ночь, — хмыкнул Рик, понимая, что никогда не ходил в любимчиках отца, не то что Кэлер, хотя и не раздражал папашу, как Джей или Энтиор. — Ты хочешь воспользоваться моими уникальными талантами бога информации и магии? — гордо «догадался» принц.
— Вот именно. Мне нужен сплетник и маг, — ухмыльнулся Лимбер. — Расскажешь остальным, чтобы поостереглись. Подумай, какую
— Приложу все усилия, пап, — заверил отца Рик, уже предвкушая не только работу, но и процесс разнесения столь потрясающей сплетни. — Это в интересах всей семьи.
— А теперь вали отсюда, у меня дела, — велел король, возвращаясь к бумагам.
Рик испарился из кабинета, не дожидаясь повторного распоряжения.
— Да, маленькая сестричка — богиня любви, ну и дела! Как причудливо тасуется Колода Творца! — задумчиво констатировал рыжий принц, почесав острый нос, и направился в королевскую библиотеку.
Богу магии предстояла ночь серьезной работы.
Часть вторая
Подростковые забавы, или Спустя четыре года
Глава 1
Шутки, а также маленькое, но очень ответственное поручение
Луч еще теплого осеннего солнца по-шпионски прокрался под приподнятый край роскошного балдахина. С комфортом обосновавшись на ткани атласной подушки, он игриво пощекотал длинные темные ресницы проснувшейся прелестной девушки. Принцесса Элия высвободилась из кольца рук дремлющего мужчины, сладко потянулась, выгнувшись всем юным, звенящим радостью бытия телом, и подумала: «Как чудесно быть женщиной! Но еще более изумительно быть богиней любви!»
Девушка узнала о своем даре недавно даже по людским меркам, а для богов, живущих бесконечно долго, и подавно. Всего каких-то четыре года назад. Но маленькая богиня уже успела прочувствовать все преимущества великолепного таланта, прослышав о котором от бога информации Рика старшие родственники стали с осторожностью, если не с тщательно скрываемой опаской поглядывать на сестру. А как не опасаться стихийного выброса неконтролируемой силы в минуты душевных волнений, столь частого для юных богов в пору созревания дара? Отношения с братьями и кузенами, кое-кто из которых частенько пренебрегал ею раньше или был грубоват, улучшились в рекордные сроки. С юной принцессой и ее даром стали считаться, ею гордились как государственным достоянием. Уж что-что, а силу в королевской семье уважать умели. Конечно, никому не хотелось нежданно-негаданно влюбиться до смерти в едва вышедшую из детского возраста малышку, которая еще вчера путалась под ногами у старших и донимала дурацкими вопросами.
Крошка Элия всего за несколько лет не только успела превратиться из забавной соплячки в редкостную красавицу, чье внимание и интерес льстили мужчинам. Нет, на родственниках богиня своей силы не использовала, но никогда не упускала возможности пококетничать с братьями и кузенами, оттачивая милые женские уловки. Девушке вполне хватало других кавалеров, склонявшихся перед ее красотой. Зато братьям, почему-то полагавшим Элию чем-то вроде ценной семейной собственности, это «поклонение» приходилось по вкусу далеко не всегда. Ветреные красавцы, сами меняющие любовниц десятками, как белые перчатки для Высокого бала, чрезвычайно ревниво относились к ухажерам сестры, чем весьма отравляли таковым жизнь. Или смерть — кара варьировалась в каждом отдельном случае в зависимости от степени недоброжелательности и влияния в свете очередного избранника Элии. А избранников этих было немало, ведь темпераментом юная принцесса нисколько не уступала любвеобильным старшим братьям, сказывалась наследственность, усугубившаяся божественной сутью.