Родиться заново
Шрифт:
На улице хорошо. Тихо. Вспоминаю, что вчера так и не позвонила Николаевой. Ещё нет восьми, и я не знаю, спит Юлька или нет.
«Юльчик, привет! Очень нужен хороший массажист. Пациент после инсульта. Знаешь кого?» – пишу сообщение и убираю телефон в карман.
Сама Юлька может и не знать, но с её связями она точно найдёт специалиста. Да, я решила оплатить Лёше массажиста. Я посмотрела видео, как проводят массаж, но делать из Алексея подопытного кролика мне не хочется. Всё-таки от профессионала толку будет намного больше. По крайней
Буквально через минуту звонит телефон. Неожиданно, что Юля не спит. Интересно, уже не спит, или ещё не спала?
– Да, Юль?
– Тебе зачем? – Вот так вот, ни «здравствуйте» тебе, ни «доброго утра», а сразу в лоб.
– Юль, зачем нужны массажисты?
– Тебе, или? – уточняет Николаева.
– Или.
– Уф. Я уж думала, с мамой что, – объясняет она.
– Нет, с мамой, слава тёте Рите, всё хорошо. Она даже ругать меня начала, – делюсь с подругой новостями.
– А есть за что? – подначивает Юлька.
– Мама найдёт за что. Ты же её знаешь. Пусть ругает, лишь бы не молчала.
– Это точно, – соглашается она. – А массажист нужен, куда я звонила?
– Да.
– Ты согласилась?
– Да.
– И правильно! Тебе когда надо?
– Вчера, Юль.
– Понятно. Как только – так сразу!
Алексей
Я давно так не спал. Крепко и спокойно. Вкусная еда, чистое белье и Вальтер рядом – всё это стало для меня самым лучшим снотворным. Ведь в последнее время я не мог спать, а просто сидел, глядя в пустую темноту. Шарю здоровой рукой по краю и… никого не нахожу. Резко открываю глаза, ища взглядом собаку, хотя прекрасно знаю, что он всегда приходит, как только я просыпаюсь. Точнее, приходил… В квартире никого нет. Я снова один. Бешеный шар дикого страха прокатывает с головы до ног, сбивая сознание как кегли в боулинге.
Сажусь на кровати и утыкаюсь в листок бумаги. Буквы расплываются перед глазами, и я не могу понять их смысл.
«Ушла на прогулку с Вальтером. Надя».
Шесть обычных слов возвращают к жизни. Восстанавливаю дыхание и пробую сам встать. От злости сжимаю простыть и дёргаю на себя. Мне катастрофически не хватает третьей точки опоры, чтобы подтянуть рукой своё наполовину послушное тело. Упрямо хватаюсь за спинку кровати, пытаясь опереться на левую ногу. С горем пополам встаю и, держась за стены, плетусь в ванну. Непослушную правую ногу приходится подволакивать, но всё-таки опереться на неё я могу. А вот с правой рукой совсем плохо – она висит безжизненной плетью.
Путь до ванной занимает много времени. Обычные процедуры, на которые вполне достаточно пяти минут, у меня уходит значительно больше. Стараюсь не смотреть на себя в зеркало, чтобы не видеть в нём того, кем я стал. Слышу звук открываемого замка и женский шёпот, от которого в душе разливается тепло:
– Вальтер, не шуми! Вдруг Лёша спит…
Но Вальтер уже вваливается в ванную, чуть не сбив меня с ног. Этот шалопай явно знал, что я
– Вальтер! – шикает на него Надя, и я встречаюсь с ней взглядом.
Несколько секунд девушка растерянно моргает, явно не ожидая меня увидеть.
– Доброе утро! – произносит приветливо. – А мы гуляли. Вальтер! Сидеть! – Мой пёс послушно выполняет команду. – Вот кто тебе разрешил, а? Смотри, как натоптал! Сейчас дам тряпку и будешь вытирать!
Мне почему-то кажется, что она так и сделает, хотя голос звучит мягко, а Вальтер вместо того, чтобы хоть немного почувствовать себя виноватым, с радостной улыбкой смотрит на эту пигалицу. Да, мой пёс умеет улыбаться. Он так открывает пасть, что его оскал похож на улыбку. Собака-улыбака – так я называл его. Пока не женился на Марине. Потом его «улыбку» я не видел. Совсем. А сейчас я сам готов улыбаться, глядя на этого довольного охламона.
– Вальтер! Ко мне! Сидеть. Дай Алексею выйти, – произносит девушка.
Но что больше меня радует, Надя не предлагает мне свою помощь, зная, что я могу выйти сам. Она снимает свою светло-бежевую курточку и вешает на крючок. Немного непривычно, но такой неприязни, какая была вчера, у меня уже нет.
– Лёша, ты можешь идти сразу на кухню. Я помою Вальтеру лапы и приготовлю вам завтрак.
Она терпеливо ждёт, придерживая собаку за ошейник. Если бы мог, сказал, что Вальтер никогда не ослушается команды того, кого признал. А Надю мой пёс признал.
Я слышу, как она разговаривает с ним с ванной, шутит, словно общается с человеком. Хотя сейчас компания Вальтера явно лучше моей. Глубоко вдыхаю и пытаюсь добраться до кухни. Хочу сам налить воды, но кружка выскальзывает и падает в раковину.
Через мгновение рядом материализуется Надя.
– Лёша! – восклицает она, хватая меня за руку. – Ты не поранился?
Надя вертит мою ладонь, осматривая на повреждения. А я зависаю, ощущая лёгкий аромат её волос и какую-то неповторимую солнечную ауру.
– Не пугай меня, пожалуйста, – произносит девушка, поднимая на меня глаза.
В них плещется беспокойство. Немного не понимаю, откуда у практически чужого человека столько сочувствия? И мне ужасно интересно: ангелами становятся или рождаются?
Размышляя над этим вопросом, я пристально наблюдаю за движениями девушки. Она промывает заварочный чайник, обдаёт его кипятком и насыпает чай, заливает наполовину и зачем-то укутывает полотенцем. Вроде совершенно простые движения, но в них столько тепла и заботливости, что мне кажется, что я попал в какой-то другой мир. Словно мне показывают, каким он может быть. Каким он должен быть.
Вальтер терпеливо ждёт, когда его тоже накормят. Я чуть с ума не сошёл, чувствуя запах каши для этого обормота. Неужели Надя собирается отдать такую вкуснятину ему? Поднимаю руку, чтобы привлечь внимание. Надя тут же реагирует.
– Что? Ему нельзя, да? – уточняет она, когда я показываю на кастрюльку с кашей.
«Господи! Конечно нельзя! Как можно отдавать такую еду собаке!»
Отрицательно качаю головой. Вижу, как Надя в растерянности смотрит на меня, словно она в чём-то виновата.