Родная душа
Шрифт:
— И твоя жена устраивает твою мать? Или она, как взрослая женщина, топнула ногой и заявила свои права на тебя, став новой мамочкой? Все-таки она старше тебя. На десять лет?
— На восемь, — еле выдавил из себя Сэм, стоя подобно истукану.
— Хм, как у нас с тобой, только наоборот. И как она только смогла родить? Медицина помогла или ведьмы? Или это не первые роду у неё?
— Извините, — не выдержал Вэн моего спокойного допроса, схватив меня под руку и потащив в сторону, подальше от этой секции и моего бывшего злосчастья. — Я могу понять, что ты зла на бывшего, но может, не стоит устраивать сцен в общественном месте? — прошипел он, наконец-то
Зла? Да нет. Может, не очень хорошо себя чувствую. Все-таки мой режим совсем сбился. Мне в такое время лучше быть в горизонтальном положении, а не шататься по шумным выставкам.
— Я не зла. Простая светская беседа.
— Да он там чуть не помер от страха, под градом твоих вопросов, — не согласился со мной Вэн.
— Ты сейчас просмотрел обычный наш диалог. Помню, последние полгода только так и разговаривали. Я спрашиваю, а он может быть что-то и ответит. И он не назвал моего имени. Видать совсем забыл, странно, что вообще меня узнал.
Интерес стал каким-то непривычно назойливым. Я резко развернулась и вернулась к той секции, где был Сэм. Да так быстро это сделала, что Вэн не успел меня остановить.
— Как меня зовут? — спросила я испуганного Сэма.
Такой здоровый детина, а пугается маленьких и безобидных девочек.
— Э-э, Ника, — неуверенно выдал он, расписывая ломанными линиями свою ауру.
Ткнул в небо пальцем и угадал? Да неважно.
Вэн попытался одернуть меня, но я ловко ушла от его руки и пошла прочь, подальше от этого недоразумения.
— И зачем тебе надо было это знать? — не понял меня босс.
— Просто стало интересно — он вообще знал, как меня зовут?
— По-моему, каждый знает, как зовут его невесту, а вот имя бывшей можно и не вспомнить.
— Ты его пытаешься защитить? А это был первый раз, когда он произнес моё имя вслух.
— А сколько вы с ним были вместе?
— Три с половиной года.
— Ну, я тоже Оливию дома называю ласковыми прозвищами, а не по имени, — признался Вэн.
— Как мило. Но нет, у меня не было ласкового прозвища, да и вообще прозвища. Хотя, нет. Его мать называла меня шлюхой. Так что, было.
Вэн деланно откашлялся, покосившись на обернувшихся в нашу сторону посетителей выставки. Опять я что-то не то сказала?
Мы вышли на открытую площадку. Здесь была возведена небольшая сцена. Большой экран демонстрировал рекламные ролики и по теме и всё остальное, за что заплатили организаторам. Пред сценой стояли стройные ряды стульчиков. Я посмотрела на них с большим желанием прекратить хождение по шумному лабиринту.
— Могу я пока посидеть тут. Здесь же будут самые многообещающие демонстрации? — заметив сомнение у Вэна, добавила: — Да не случиться со мной ничего страшного.
Вэн осмотрелся, оценивая ситуацию, глянул на телефон и все же разрешил:
— Давай, через десять минут вернусь. Займешь мне место за одно, и лучше поближе к сцене.
— Как скажешь, босс.
— Звони, если что, — сказал он для своего спокойствия и ушел обратно в шумную толпу, петляющую между выставочными секциями.
Я уселась на первый ряд, прямо посередине. Яркие и мелькающие картинки на экране под громкую музыку у меня лично вызывали дремоту. Поёжилась, холодно оказалось здесь. А сейчас не двигаясь, это стало более заметно. Не надо было сдавать куртку. Может в ней и было бы жарко, но вспотеть — не замерзнуть, а от последнего и заболеть можно. К тому же, никто не запрещает снимать и одевать куртку по мере необходимости. Поборов желание сходить в гардероб, все же осталась сидеть на
Кто-то, шумно вздыхая, присел рядом со мной.
— Здесь занято, — сказала, не посмотрев на соседа.
Тот был спокоен, но я заметила краем глаза мелькнувшую радость.
— Да не боись. Уйду, когда твой начальник вернется, — заверил Маркус. — Пока разобрался со входным билетом, вы уже в этот ужас ушли. Народу тьма. Кто-то честен и просто игнорирует свой перегар, а кто-то так залился одеколонами и духами, аж тошно. От такого и нюх потерять можно, — пожаловался он.
Я ничего не ответила ему на это. Участвовать в какой-либо беседе не было желания. Так и просидели молча, до самого начала презентаций. Вэн отсутствовал больше обещанного. Но, когда подошел, Маркус, извиняясь, уступил ему место и ушел к толпе, собравшейся вокруг сидячих мест. Кто успел, тот сидел, а кто нет — стояли, шумно обсуждая что-то между собой.
В начале собравшихся испытали на выдержку унылым выступлением организаторов с невнятной речью о возможностях и перспективах данного события. А вот следующая за этим презентация вызвала бурную реакцию у толпы. Все с предвкушением ждали, когда ведущий начнёт свою речь. Зал загудел с новой силой. Кажется, не было никого, кроме меня и Вена, кто не понимал в чём тут причина. Что так взволновала людей? Что такого сейчас представят собравшейся публике? Даже мне стало интересно.
На сцене, тем временем, разместили стул, повернув спинкой к залу, и тележку с аппаратом для фиксации эмпатической активности. Мужчина, видимо испытуемый, сел на свое место, а кто-то из помощников закрепил на его руках и голове датчики. Ему вручили планшет, и запустили аппарат. Ведущий начал говорить, а толпа притихла, ловя каждое его слово:
— Начнем мы с самого интересного — с новейшей разработки от научно-исследовательской лаборатории «Ицеда». Думаю, в этом зале сейчас полно эмпатических специалистов, и вы все без труда сможете разглядеть эмоции, переживаемые в данный момент нашим испытуемым.
По толпе прошлась волна шепотков. Каждый счел своим долгом проинформировать своего соседа, что именно сейчас чувствует, сидящий спиной к залу, мужчина. А его эмоции сменяли друг друга быстро и порой кардинально.
Мы хотим представить Вам новое слово в защите своих эмоций. Этот на вид простой браслет! — И на экране появилось изображение с металлическим аксессуаром. — Но надев его, ваши эмоции не будут доступны для сканирования, считывания и сбора.
Помощник надел на руку испытуемого заявленный предмет, и толпа ахнула, заливая пространство изумлением. Все стали шушукаться и, по словам рядом сидящих, они действительно не видели эмоций этого мужчина. Но это же не так. Я видела.
— Отвращение. Умиление. Тревога. Возбуждение. Испуг, — озвучила громко и четко, заставляя всех присутствующих обратить на меня внимание.
Глава 19. Михаил
Михаил — человек исполняющий волю Архангела и тот, кто знал, каково это парить под облаками и над ними. Он мог в мгновения ока перемещаться из одной точки в другую. Мог брать с собой людей, как он это сделал с мистером Айзингом. А мог быть сразу в двух местах. Если вы слышали невероятные истории из жизни тибетских йогов, то вот, Михаил мог всё это и даже больше, при необходимости и поддержке свыше. Он не был святым или просветленным. Обычный человек, на которого пал выбор самого могущественного Архангела из Светлых Сил Небесных.