Родная душа
Шрифт:
– Зачем он поедет к вам? – внезапно охрипшим голосом спросила Нина Сергеевна.
Софья Александровна подняла глаза, долго смотрела на собеседницу, а потом произнесла:
– Чего вы боитесь, Нина?
– Я не боюсь. – Голос Нины Сергеевны снова предательски дрогнул.
– Вы говорите неправду, – констатировала Софья Александровна. – Зря вы так. Вы с Евгением Николаевичем воспитали замечательного сына. Я вам за это очень благодарна. И конечно, вы, и только вы, останетесь для него настоящими родителями
– А я и не запрещала, – смутилась Нина Сергеевна.
– я же вижу, как вы переживаете – возразила Софья Александровна, – поэтому хочу, чтобы между нами не оставалось чего-то недосказанного.
– Ваня сам вправе выбирать, как поступить, – пошла на попятную Нина Сергеевна, – и мой муж тоже так считает.
– Вот и замечательно! – облегченно вздохнула Софья Александровна. – Я пригласила Ваню, а право выбора пусть остается за ним.
В этот момент вернулся домой Евгений Николаевич, и женщины больше уже не возвращались к этой теме.
– Все-таки здорово, что твоя родная мама нашлась, – в который раз уже повторяла Аня.
Они уже подошли к ее дому и остановились у подъезда. Ребята начали расходиться из кафе довольно поздно, поэтому, хоть Ваню и ждали дома, он все же пошел провожать Аню домой.
– Конечно, – улыбнулся Ваня. – По крайней мере, теперь я могу не бояться глупых насмешек. Да и вообще, в последние два дня я как будто начал новую жизнь. Я по-другому взглянул на все, что случалось со мной прежде.
– И на меня тоже? – кокетливым тоном спросила его Аня.
– Да, – кивнул Ваня, обнимая девушку, – я тебя стал любить еще больше.
– Ой, – неожиданно спохватилась Аня, тебя дома ждут, а я тебя тут задерживаю.
Ваня хотел было сказать, что ему так хорошо с ней, но, вспомнив, что его действительно ждут, молча кивнул.
– Значит, до завтра, – попрощался он.
Аня на мгновение прижалась губами к его губам и, повернувшись, побежала домой.
Съемки передачи были назначены на вторую половину дня, поэтому Ваня не стал отпрашиваться из школы: он успевал к началу передачи. После уроков он должен был зайти домой, а потом уже с родителями, Софьей Александровной, Аней ехать на телевидение.
Как только Ваня зашел в класс, к нему тут же подскочили одноклассники, поздравляя, засыпая вопросами. Ваня подумал о том, что новости распространяются со скоростью света. Но стоило ли удивляться! Ведь с тех пор, как вышла передача «Жди меня», где Ваня сообщил о том, что ищет своих настоящих родителей, вся школа только об этом и говорила…
Одноклассники настолько плотно обступили Волкова, что подошедшая Аня никак не могла пробиться к нему. Пришлось звать на, помощь Тусю Крылову.
– Да пропустите же вы! – вопила Туся, пытаясь растолкать ребят. – Чего обступили? Потом все узнаете.
Но
– Ну-ка, быстренько по местам.
Когда все расселись, Ваня наконец смог пробраться к своему месту.
– Иван, – обратился к нему Кахобер Иванович, когда шум в классе утих, – я уже знаю новость о том, что ты нашел свою родную маму. Поэтому хочу искренне поздравить тебя.
– Спасибо, – кивнул Волков.
– Здрасьте! – ввалился в этот момент в класс Борька Шустов. – Можно войти?
– Проходи, – разрешил классный руководитель. Борька, отчего-то широко ухмыляясь, стал пробираться к своему месту. Когда он проходил мимо Вани, то повернулся и, криво улыбнувшись, прошипел:
– Ну что, нашел своих предков, найденыш? Ваня покраснел, но все же сдержал себя, хотя испытывал жгучее желание встать и как следует врезать нахалу.
– Нельзя быть таким злобным, Борис, – попытался сгладить накалившуюся обстановку Кахобер Иванович и тут же, чтобы не заострять внимания на инциденте, обратился к классу: – Итак, начнем урок…
– Не обращай внимания на этого дурака, шепнула Аня, повернувшись к Ване.
– Я и не обращаю, – отмахнулся он.
Ему действительно надоели нападки задиры Шустова. Ваня решил впредь его попросту не замечать – так спокойнее.
Однако Борька успокаиваться не хотел. Не прошло и пятнадцати минут, как по классу начали раздаваться смешки. Ваня так увлекся рассказом Кахобера Ивановича о восстании декабристов… что совершенно не замечал: в классе что-то происходит. И тут раздался возмущенный крик Ани Малышевой:
– Идиот, ты, Шустов!
И в следующее мгновение в Шустова полетела скомканная бумажка, брошенная разъяренной Аней. Однако она не долетела до места назначения и упала как раз в проход между партами, оказавшись возле Вани.
– Ты чё, сдурела, Малышева? – Шустов действительно обалдел. Его осрамила на весь класс какая-то пигалица.
– Что случилось? – вмешался Кахобер Иванович, нахмурив брови. – Аня, почему ты кричишь и позволяешь себе устраивать скандал во время урока?
– А вы посмотрите, какую он гадость уделал! – воскликнула Аня.
Никто и никогда еще, не видел Аню такой разъяренной. А Ваня в это время развернул бумажку. Это был лист из какого-то старого журнала со статьей о незаконнорожденных детях, и везде, где были фразы «усыновленный ребенок» и «незаконнорожденный ребенок», ручкой мелко была вписана Ванина фамилия.
Кто-то вытащил из рук Вани лист. Это оказался Кахобер Иванович. Он долго смотрел на то, что накалякал Шустов, потом снял очки – он всегда их снимал, когда был чем-то расстроен, – потом посмотрел на Борьку и проговорил: