Родная кровь

Стивенс Чеви

Вернувшись с прошлого сеанса, я снова всех обзвонила – приюты для потерявшихся собак, общество защиты животных, все ветеринарные клиники в городе, но Олешку так и не нашли. Рейнолдс забежал ко мне с пакетом бургеров и картошки фри, сказав, что так и знал, что я весь день ничего не ела. Он был прав. Мы с ним объехали всю округу, развесили объявления на заправках и в магазинах. Мой дом расположен неподалеку от Маунт-Бенсон, так что мы проехали даже туда, пару раз остановившись по дороге, чтобы позвать Олешку.

Мне

было приятно, что кто-то составил мне компанию. Билли отвлекал меня от мыслей о том, что могло случиться с моей собакой. Он задавал мне вопросы или требовал, чтобы я выполняла какое-то его задание, чтобы я могла сосредоточиться на чем-то другом. В какой-то момент я начала говорить так быстро, что запыхалась.

– Когда вам кажется, что вы паникуете, сделайте пару глубоких вдохов и сосредоточьтесь на своем плане действий. Поверьте мне, это помогает.

Затем мы вместе просмотрели список мест, где я хотела разместить объявления, и Рейнолдс заставил рассказать ему, что уже было сделано, прерывая меня, если я начинала торопиться. Меня это бесило, но ледяная рука, сжимавшая мое горло, наконец-то разжалась.

Когда Билли вернулся в участок, я еще с час поездила по округе. Я уже почти вернулась домой, когда за поворотом в воздух взвилась стая ворон, клевавших что-то у дороги. Заметив ржаво-красный след, ведущий в канаву, я остановилась и, заливаясь слезами, пошла к обочине. «Прошу тебя, Господи, пусть это будет не Олешка». Когда я подошла ближе, вороны взлетели и уселись на провода электропередач. Не сводя глаз с кровавого следа, я на негнущихся ногах спустилась в канаву. Там лежал трупик енота.

Сев в «чероки», я поехала дальше, а вороны вернулись к своему сокровищу. Я поежилась, краем глаза заметив, как они клюют свою добычу. Мне было жаль енота, но в то же время я радовалась, что это не Олешка.

Подъезжая к дому, я почувствовала, как завибрировал в кармане мобильный: пришло сообщение от Билли. Он получил результаты моего анализа ДНК. Войдя в дом – он казался таким пустым без Олешки! – я налила себе кофе и позвонила Эвану, прежде чем набралась храбрости связаться с Билли. Усевшись в любимое кресло в гостиной, я завернулась в плед Элли и набрала номер Рейнолдса. Мне не повезло, трубку взяла Сэнди.

– Спасибо, что перезвонили, Сара. Билли сейчас занят, но я могу все вам рассказать.

– Вы получили результаты анализов?

– Они пришли час назад. – Она пыталась говорить спокойно, но ее голос дрожал от волнения. – Ваша ДНК совпадает с материалом, полученным на месте преступления.

Значит, Кемпинговый Убийца действительно мой отец. Все это правда. Я думала, что меня накроет волной эмоций, что я расплачусь, но этого не произошло. Словно Макбрайд просто продиктовала мне мой собственный номер телефона. Я смотрела в окно на цветущую вишню во дворе.

– Мы не могли собрать образцы с каждого места преступления, но после получения ДНК мы смогли связать Кемпингового

Убийцу с еще несколькими преступлениями.

– Откуда вы знаете, что он виновен и в других убийствах?

– Один и тот же модус операнди, образ действия.

– А что насчет других пропавших женщин?

– Кемпинговый Убийца действует только летом и не пытается прятать тела, так что его не подозревают в других нападениях.

– Странно, что он нападает только летом, да? Я знаю, что между убийствами может проходить какое-то время, но он…

– Бывает и так, что маньяки бездействуют в течение довольно долгого времени. Удовлетворив свои потребности, они могут воздерживаться от убийств, вновь и вновь смакуя подробности совершенного преступления.

– Для этого они берут что-то у жертв, своего рода сувениры.

– Да, некоторые убийцы так поступают. Вероятно, Джон использует украшения, чтобы укрепить свою связь с жертвой. Но мы пока не знаем, что провоцирует его на убийство и почему его нападения настолько ритуализованы. Именно поэтому ваши разговоры с ним так важны.

– Я стараюсь как могу, Сэнди. Я же не знала, что он увидит тот веб-сайт.

– Это вполне понятная ошибка.

Я скрипнула зубами.

– Это не просто ошибка! Я не хочу, чтобы он что-то знал о моей семье. О моей жизни.

– Мы ни в коем случае не хотим, чтобы вы рисковали.

Но я знала, что это ложь. Макбрайд хотела поймать Джона, хотела этого больше всего на свете. И ее бесило то, что для этого ей нужна я.

– Он должен доверять вам, Сара.

– Да, вы уже говорили об этом. И не раз. Ладно, мне пора. У меня тут, знаете ли, собака пропала.

Я положила трубку, прежде чем она успела что-то ответить.

Олешку мы так и не нашли. Когда Элли вернулась из школы, я наконец-то рассказала ей о том, что произошло.

– Ты соврала! Ты сказала мне, что он у ветеринара! – Она принялась пинаться. – Почему? Почему? Почему?!

Элли так вопила, что сорвала голос, а я удерживала ее дрожащее от ярости тельце на расстоянии вытянутой руки. В конце концов она упала на пол и разрыдалась. От горя у меня сердце кровью обливалось.

– А что, если он не вернется домой, мамочка? – всхлипывала она.

Я пообещала, что сделаю все, что смогу, чтобы найти Олешку, но Элли все не успокаивалась. Она ревела у меня на руках, да и я сама едва сдерживала слезы. Той ночью она забралась ко мне в кровать, и мы лежали обнявшись. Элли уснула, а я все ворочалась, глядя на часы.

Утром за завтраком Элли уже в сотый раз сказала:

– Ты должна найти Олешку, мама!

Я пообещала ей, что найду его, но с каждым днем надежды на это все меньше. Я даже пыталась еще раз позвонить Джону, продумывая, как спросить, не забрал ли он моего пса, как я буду угрожать ему, требуя, чтобы он вернул Олешку, как буду умолять его. Но Джон был вне сети.