Родная кровь
Шрифт:
– Я не обижу ее, она же моя внучка! Я не чудовище. Но если ты скажешь полиции или приведешь ко мне копов, ты нас никогда не увидишь.
Нет, он был чудовищем. Худшим в мире чудовищем.
– Я не…
– Помолчи и послушай меня.
Я прикусила язык. У него Элли!
– Сверни налево на улицу Хорн-Лейк, остановись у старой бетонной стены на первой парковке. В водосточной трубе ты найдешь коробку с повязкой. Завяжи глаза и сядь на переднее сиденье своего джипа.
Он знал, что у меня джип. Он следил за мной!
– Я взяла у соседа грузовик.
– Умом вся в папочку! – Он рассмеялся. –
Я сцепила зубы.
– Кто там?
– Сара, почему ты не смеешься?
– Я боюсь за Элли.
– Она в безопасности. Я связал ее, чтобы она не убежала.
– Что значит…
– Все будет хорошо. Вам понравится общаться со мной, вот увидишь. – Он отключился.
И тогда я закричала.
Телефон разогрелся в ладонях. Я отчаянно ловила ртом воздух. Все это плохо, очень плохо. Нужно позвонить в полицию. Они профессионалы, они подскажут мне, что делать. Но что, если Джон узнает об этом звонке? Тогда он исчезнет вместе с Элли, и мне никогда не вернуть дочь. Я подумала о ее локоне. Судя по краям волос, Джон срезал их ножом. Тело вновь сковал ужас. Я опустила телефон.
Через двадцать минут я выехала на Хорн-Лейк, припарковалась и нашла коробку. Возвращаясь в грузовик, я проверила мобильный. Тут не работала связь. Я была предоставлена самой себе.
Сердце выскакивало из груди, во рту пересохло. Я завязала себе глаза и опустилась на переднее сиденье. В ветровое стекло било солнце. Я ничего не пила уже несколько часов. По лбу стекал пот.
Через десять минут послышался рев мотора. Я напряглась. Машина свернула с дороги к парковке и остановилась рядом с моим грузовиком. Я задрожала.
Звук открывающейся двери, шаги… Дверца открылась, и я почувствовала, как Джон потрепал меня по голени. Я дернулась и ударилась головой о дверцу.
– Ох, больно, наверное. – В голосе Джона звучала забота. – Ты как, в порядке?
– Можно снять повязку?
– Пока нет. Подвинься на край сиденья, и я тебя выведу.
Крупная рука коснулась моей лодыжки, и я едва не лягнула ого. Выбираясь из машины, я на что-то наткнулась коленями и приготовилась к удару, но ничего не случилось. Я выпрямилась, чувствуя его присутствие. Где же Элли? Вздернув подбородок, я попыталась выглянуть в щелочку под повязкой, но ничего не разобрала. Его рука мягко легла на мой локоть. Джон провел меня на пару шагов вперед и захлопнул дверцу грузовика. Я подпрыгнула от неожиданности.
– Где Элли?
– В палатке.
– Ты оставил ее одну?! Ей же шесть лет! Ты не можешь просто…
– Она не верит, что я ее дедушка. Ты должна убедить ее. Она все время кричит, – разочарованно сказал Джон.
У меня сердце кровью обливалось при мысли о том, насколько Элли напугана.
– Она успокоится, увидев меня.
Я молила Бога, чтобы так и было.
Мы прошли еще пару шагов, открылась дверца.
– Осторожно.
Подняв мою ногу, Джон поставил ее на подножку.
Я дернулась, почувствовав его теплую шероховатую ладонь, но Джон тут же убрал руку.
Дверца захлопнулась. У меня сжалось горло. А что, если ему нужна только я? Что, если Элли до сих пор дома, связана в гараже? Мое сознание отказывалось воспринимать другую, кошмарнейшую из всех возможностей.
Я
Джон завел свой грузовик, и я услышала шум мотора. Стандартная модель. Я не знала, как воспользоваться этой информацией, но мне становилось легче оттого, что я хоть что-то знаю.
– Ну вот, наконец-то мы вместе.
– Я не понимаю, почему ты ворвался в мой дом. Я думала, мы встретимся в парке, и…
– Ты не собиралась встречаться со мной, Сара.
Я молчала, стараясь придумать ответ, который не отдавал бы ложью.
– Ты не дал мне шанса все осмыслить.
– Я же сказал тебе, времени не было. Я не сумасшедший. Я знаю, что делаю. – Джон вздохнул. – Я все объясню потом. Знаешь, я привез тебе кое-какое свое оружие показать, браунинг.338 и ругер.10/22. Я очень хотел показать тебе свой ремингтон.223, это отличное ружье, но у меня на прошлой неделе сломался спусковой крючок, поэтому пришлось отнести его в мастерскую. – Он замолчал.
Я не видела его лица, но чувствовала, что он ждет ответа.
– Звучит здорово.
Хорошо бы убедить Джона дать мне подержать одно из его ружей. Мое сознание наполнили образы того, как я стреляю в Джона и убегаю вместе с Элли.
Он сменил тему и начал рассказывать об отличиях между густыми лесами на побережье острова и иссушенными землями в Интериоре. Не знаю, то ли Джон радовался слушательнице, то ли нервничал, но болтал он без умолку.
Мы уже некоторое время тряслись в грузовике, когда я сказала:
– Прости, что перебиваю тебя, но с Элли все в порядке? Сейчас жарко, а у нее нет воды и…
– Я знаю, как позаботиться о ребенке, – раздраженно отрезал Джон. – Она боится, потому что просто еще не знает меня. Но когда Элли увидит тебя, она успокоится.
Я была рада тому, что Джон, казалось, заботился о нас. Но что случится, если мне не удастся успокоить Элли? Она ведь наверняка в ужасе.
– Джон, та полицейская у меня дома… Элли видела, как ты напал на нее?
– Нет.
Слава богу!
– Я не хотел ранить ее так сильно, но она никак не успокаивалась.
Я задрожала.
Грузовик притормозил и несколько раз подпрыгнул на кочках, словно теперь мы ехали по проселочной дороге. Через пару минут машина остановилась. Джон выбрался наружу и захлопнул дверцу.
– Выбирайся.
Он открыл дверцу с моей стороны.
Как только я вылезла из грузовика, Джон снял с меня повязку, и я увидела своего отца. В моих кошмарах лицо Джона было злым и уродливым, поэтому я очень удивилась, когда оказалось, что он довольно красивый человек. Очень мужественный. Я неотрывно смотрела на него. Мои черты: зеленые глаза, скулы, даже левая бровь чуть выше правой, как и у меня. У Джона была короткая стрижка, но оттенок волос, был таким же темно-рыжим, как и у меня. Он был выше и шире меня, но мы оба были длинноногими. Джон был одет в джинсовую курточку, клетчатую рубашку, потрепанные выцветшие джинсы и кроссовки и своим видом напоминал дровосека или охотника.