Родная Кровь
Шрифт:
Я снова закрыла глаза. Прислушалась к своим ощущениям: меня мутило от слабости, кружилась голова и трясло от озноба. Все сразу! В горле пересохло, а сил не было даже попросить воды. Я силилась это сказать и копила для этого силы. Вот сейчас подойдет мой дед, и я открою рот...
Рядом шевельнулось. Ах, да! Это не умерший шевельнулся.
Кого же послать за старостой?
Открыла глаза и посмотрела на мелькающие перед взором тени. Светает. Через несколько часов за мной придут и все откроется. Я не могу с такими руками работать, а значит, заберут сестру, какую? Наверняка Эльму. Заставят ее работать или же продадут? Кому
Не умерший опять шевельнулся. Я скривилась, мрачно подумав, что сама все испортила. Только я! Нужно было не лезть в пасть к волку, а закрыть дверь, а лучше всего не просыпаться вовсе! Теперь все умрут из-за меня. Только из-за меня.
– Меч...,- раздалось хриплое рядом.
Не умерший еще и дернулся, проговорив эту фразу. Бродившие в предрассветном сумраке люди все разом замерли. Дед Орис подошел к телу незнакомца и присел на корточки.
– Уважаемый. Потерпите немного... раз вы не умерли, то немного потерпите еще. Мне некого послать за старостой, чтобы сообщить, что мы вас нашли... понимаете.. Внучка не может пойти сейчас, а дети все маленькие - не дойдут по холоду. Я тоже не могу идти. Я один... вам не понять, уважаемый. Но внучка должна выйти на работу и раз не вышла, то сюда явятся орки и вас найдут. Потерпите немного...
– Орки? Где я?
– не умерший дернулся еще раз. Его правая рука все время пыталась найти опору на нашем полу. Не получалось. Он вновь дернулся, очень странно, всем своим большим телом.
Я краем глаза смотрела. Что это? Предсмертная агония? Может еще и умрет?
Дед Орис в сомнении уже более внимательно посмотрел на не умершего незнакомца. Мужик, заросший щетиной по самые глаза. Во всяком случае, так смотрелось. Темноволос. Небрит, а еще от него несет такой вонью - и это не волчья вонь! Как будто он валялся в дерьме. От одежды - запах выгребной ямы. Одежда хорошая, крепкая на вид: "Да, жаль не мертвый"
Старик внимательно еще раз оглядел внешность валяющегося у печи незнакомца. Оценил на глаз стоимость вещей - добротные, теплые. Подумал в который раз: "Одежду можно было бы продать, а тело спрятать. Но не срослось"
Так думал старик. Мысли очень схожие с мыслями, гуляющими в моей голове, голове его внучки.
Я старшая. Остальные - мелкотня сопливая и голодная. 5 внуков от семи до двух лет. Дед и я, старшая. Леара. Из-за меня нам и дали этот кров. Но я теперь хуже маленьких детей - руки покалечены.
Я застонала и начала подниматься на ноги.
– Куда ты! Сиди, ненормальная! Я сам схожу к старосте.
– Нет, дед. Я пойду. Помоги мне только переодеться. И намотай на руки еще хоть что-то - кровь не останавливается никак.
Сказала про кровь и меня замутило. В глазах заплясали черненькие крючочки. Нахмурилась, пытаясь не потерять сознание от слабости.
Помогло. Продолжила очень тихо:
– Я
– Замолчала. Отвернулась и, шатаясь, прошла к постели. Нужно найти, во что мне переодеться.
Не умерший наблюдал за общением двух людей. Девчонка пошла к кровати, а старик опустил голову и вдруг плечи его затряслись. Ни звука.
Девчонка обернулась. Села на постель.
–
Дед беззвучно плакал. Я смотрела. Что тут скажешь? К старосте обращаться за помощью мне не хотелось. Ой, как не хотелось!
– Подай меч, старик.
– повторил более четко незнакомец.
Его не осматривали. Так и лежал у стены печи, куда сам дополз. Где полз, виднелся на мерзлом земляном полу, темный, грязный след не пойми чего. Меч валялся у самой двери на улицу.
Старик подошел и нагнулся к мечу.
– Осторожно. Очень острый. Берись только за рукоятку и лучше - за самый край, подальше от крестовины. Она тоже ранит....
Дед со всеми предосторожностями взялся обеими руками за рукоятку меча, странно взялся, не пальцами, а как будто одной кистью наложил меч на другую кисть. Незнакомец отметил эту странность. Старик на вытянутой руке поднес меч незнакомцу. Подошел совсем близко и неожиданно меч выскользнул прямо в руку сидящего у печи чужака. А старик испуганно шарахнулся в сторону.
Незнакомец скривился:
– Спрячь меня, если меня найдут - убьют. Я заплачу...
Дед встрепенулся. Шикнул на детей и те забились всей гурьбой на постель и мне за спину.
– Кто ты?
– Не важно.
– Помолчав, с явной неохотой, проговорил чуть слышно чужак. Чувствовалось, что слова даются ему с большим трудом.
– Скажи, что можно обменять на еду и услуги лекаря для твоей внучки, не привлекая внимание. Я уйду, но не сегодня.....
– Замолчал.
– Что у тебя есть?
– глаза деда придирчиво начали осматривать одеяние незнакомца.
– Можно обменять одежду, вот сапоги подойдут!
Старик воззрился на тяжелые с металлическими пряжками сапоги не умершего.
– Сапоги не отдам. Есть деньги...
– Деньги вызовут вопросы. У нас нет денег. Все забрали...
– А чужие вещи вопросов не вызовут?
– Незнакомец придирчиво осмотрел убранство нашего жилища. Да, ни одного предмета годного для продажи. И предметов то не слишком много. Проговорил:
– Так уж и все забрали?
– Незнакомец посмотрел в упор на старика. А тот так и застыл посреди комнаты, взглядом пригвожденный к месту. Отмер и проговорил чуть слышно:
– Забрали. Они искателем металлов нас проверили. Забрали даже кулоны и цепи с оберегами у младших.
– Чем же ты шкуры свежевал? Волчьи?
– Костяным ножом.
– Старик с недоумением огляделся. Посмотрел в сторону двери и в угол, куда ушла внучка. Неожиданно девчонка глухо проговорила:
– Снимай тулуп и дай деньги.
– Не бери у него деньги, Леара, деньги вызовут ненужные вопросы! Пускай отдаст тулуп и штаны, раз не хочет с сапогами расставаться!
– Дед, перестань! Мне надо идти, уже совсем светло и сюда скоро прискачут. Я сейчас уйду и что-нибудь придумаю, как скрыть порезы. Подойду близко к пилам и может, удастся сделать вид, что ими поранилась. А лекарю заплачу и он не выдаст... может быть не выдаст...