Родные люди (почти библейская история)

Дневник Ани.

29.08.05

Что такое «счастливое детство»? Каждый человек, скорее всего, вкладывает в это понятие что-то свое, особенное. Для кого-то это запах маминых булочек с корицей, такой ароматный, что семья с нетерпением ждет ужина, когда за одним столом соберутся все ее члены. Кто-то вспомнит походы в лес, на рыбалку или купание в речке до посиневших губ. А может быть «счастливое детство»-это когда с толпой приятелей строили снежные крепости и до самой темноты обстреливали друг друга снежками, обваливали в снегу и нехотя шли домой под грозные обещания взрослых непременно наказать, если сейчас

же не явишься... Да, конкретные воспоминания о счастливом детстве у каждого свои, но в общем оно сводится к ощущению того, что тебя любят родители, к чувству защищенности их спинами от всех передряг и невзгод внешнего мира. Семья для ребенка- все равно, что райский сад. За его стенами встают и рушатся царства, идут войны, льется кровь и время стирает с лица земли целые цивилизации, а здесь все также тихо и спокойно, потому, что сад этот охраняют два всемогущих бога-мама и папа. И так будет всегда, ведь боги бессмертны.

Однако это-лишь заблуждение. Оно постепенно развеивается по мере взросления, когда уже ты становишься богом-титаном в глазах своего ребенка... Мне в этом отношении не повезло: то, что боги смертны я узнала в 16. Стены моего райского сада рухнули в одночасье, когда погибли родители. Это случилось в начале мая ( с тех пор я ненавижу весну-меня с головой накрывает хандра). Я плохо помню тот проклятый день. Это было 16 мая. Родители возвращались под вечер в Энск из Заречного, где жила моя бабуля. Видимость на дороге была отвратительная из-за проливного дождя, который так неожиданно накрыл все вокруг непроглядной серой пеленой. Как там у Фета? «Люблю грозу в начале мая»? Нет, не люблю... Ненавижу просто майские дожди. Ведь именно из-за того чертового ливня мой папа вовремя не разглядел, что со встречки на их полосу вылетел джип... В итоге-лобовое столкновение, мгновенная смерть родителей и водителя того несчастного джипа, да целых два года моего бессмысленного существования вне реальности...

Сейчас я уже могу думать об этом без слез. Время не вылечило, но, хотя бы, примирило с действительностью. В какой-то момент ты вдруг просто понимаешь, что ничего нельзя вернуть, и как-то надо жить дальше. А тогда... Тогда земля просто ушла у меня из-под ног. И если бы не бабуля, я даже не знаю, как смогла бы это пережить.

Да, бабушка. Спасибо тебе, что не позволила отправить меня в детский дом, не дала свихнуться. Я ведь была в семье единственным, любимым ребенком, от всего оберегаемым и бесконечно опекаемым... Помню, как меня это раздражало. А сейчас мне очень бы хотелось, чтобы родители были рядом...

Для меня счастливое детство-это общага семейного типа в Энске: две комнаты, душ и кухня на этаже, шумные веселые соседи, Новый Год, который отмечают всем блоком... И не смотря на частые мамины жалобы, что она видеть больше не может эту преподавательскую общагу, купить небольшую «двушку» на окраине родители собрались только незадолго до смерти: будучи преподавателями Энского Государственного Университета получали они немного. Но не успели. По той же самой причине не отважились завести и второго ребенка. Так что вся любовь, внимание и забота доставались только мне.

Детство у меня было просто золотое. Там находилось место и чтению сказок на ночь с родителями, и походам в лес, и купанию в местной речушке Тарарайке, что протекала рядом с Заречным, и вкуснейшим пирожкам, которые пекла бабушка. А еще толпа друзей, первая любовь в восемь лет... Да всего не перечислишь. И все это закончилось одним махом в тот проклятый майский вечер.

Бабушка, как могла, пыталась окружить меня заботой. Она стала моей опекуншей, забрала к себе в Заречное, ведь своего жилья у нас так и не появилось, а проживать в преподавательской общаге я, в общем-то, больше права не имела. Так я и просуществовала эти два года в маленьком голубом домике с окнами в сад, куда мы так любили раньше приезжать всей семьей. Бедная бабушка, ну и намучилась она со мной! А ведь ей было намного тяжелее: потерять родителей страшно, но куда страшнее хоронить собственных

детей.

Она не дала мне раскиснуть окончательно и первым делом устроила меня в местную школу, так что с 1 сентября я села за парту с учениками 10 класса Зареченской средней общеобразовательной школы. Большинство одноклассников были очень хорошо мне знакомы, так что с привыканием проблем не возникло, как не возникло их и со школьной программой: учеба всегда давалась мне легко. Особенно-математика (мама, будучи историком и гуманитарием до мозга костей, даже иногда пеняла папе в шутку, что живет с двумя профессорами математики). Гораздо тяжелее было вылезти из своей раковины в большой мир и научится жить без родителей.

В конце-концов, мне это удалось. Не без труда, правда. И кроме бабули мне в этом очень помогла Лилька Полякова – моя соседка по парте и по совместительству лучшая подруга детства. Она-замечательный, добрый человечек,и очень жаль, что теперь мы будем видится нечасто: Лилек поступила в медучилище, а я- в Энский Политехнический Институт.

Сегодня мой день рождения, и Лилька подарила мне этот дневник. Сказала, если ее рядом не будет, я смогу поделиться хотя бы с ним. Забавно, никогда не вела дневников, а тут вдруг открыла и исписала 4 листа... Да еще таким высокопарным слогом. Наверное, это нервное-страшно прощаться с детством и вступать в самостоятельную жизнь. Страшно возвращаться в Энск- теперь уже полностью чужой для меня город, где никто не ждет. Новые лица, новое место... Нет, не буду хандрить, все обязательно утрясется.

На двое глубокая ночь, а я все еще не сплю. Пора заканчивать писанину и ложиться, а то еще бабушка увидит и заругается...

Энск, февраль 1993 года

За окном белыми перьями опускался на землю снежок и оттого казалось, что густые февральские сумерки стали чуть светлее. Вера устроилась на кушетке поудобнее в ожидании УЗИ, и теперь лениво смотрела на падающие снежинки. Это ее немного успокоило: как и все беременные, ждущие желанного ребенка, она нервничала перед каждым походом к врачу, а тут ведь не просто посещение женской консультации, тут-ультразвуковое исследование(нововведение, которое только недавно появилось в Энске) . Впервые она сможет четко увидеть свою крошку, и узнать, кого они с мужем ожидают-мальчика или девочку. Леша, как и большинство пап хотел пацана, да и она, по правде сказать, считала, что будет мальчик. Конечно, будущие бабушки и дедушки хором просили внучку, ведь один сын у них с мужем уже был, но тут уж не закажешь... Да и Антошку, по правде говоря, она так и не научилась воспринимать как своего ребенка. Да нет, не то, чтобы так... Просто... Просто была в ней какая-то отстраненность по отношению к живому и вертлявому смугловатому мальчугану 6 лет от роду, который был ее первенцем. Вере стыдно было признаться в этом окружающим, но сама для себя она четко осознавала, что это есть, и это есть не совсем правильно. Однако, имея несколько беззаботный характер, все время отмахивалась от этой мысли, как от назойливой мухи.

Просто беременность была неожиданно и некстати: Они с Лешкой тогда только поженились,ей было 18 и надо было поступать и учиться, муж-немногим старше: всего-то 20 лет-только-только из армии вернулся, и хотел продолжать службу и получить лейтенанта. Наверное, они тогда поторопились сыграть свадьбу. Но юность-любовь до гроба-строгое воспитание сделали свое дело, и 3 февраля 1987 года Энский ЗАГС зафиксировал появление в СССР еще одной ячейки общества-молодой семьи Горских.

Все, кто видел молодых, говорили, что это очень красивая пара. Высокий и статный брюнет Алексей и хрупкая миниатюрная блондинка Вера. Ох и завидовали ей тогда все подруги! Родители Веры сразу же помогли выхлопотать молодым комнату в общаге, а в перспективе и отдельную квартиру ( все же ее отец-не последний человек в обкоме!). Казалось бы-живи и радуйся! Но уже тогда их брак дал маленькую и незаметную, но все же трещину. И трещина эта только росла со временем, а причина была проста: быт.