Родоначальник
Шрифт:
Стихия ударила внезапно и мощно. Вот только что мы летели в спокойном воздушном потоке и вдруг словно оказались в бурном течении горной реки. Несмотря на усилия Насти нас болтало, трясло и кидало, словно щепку. Впрочем, кое-какое управление аэропланом мы всё же сохранили, иначе рухнули бы в море.
Мы, потому что пришлось задействовать двойное управление. Бирюковой не хватало физических сил, чтобы удерживать в руках штурвал и мне приходилось помогать ей. Она подавала мне команды по внутренней сети и я следовал её указаниям. Получалось с некоторым запозданием, но это куда
Как бы не приходилось сложно, у меня крепла уверенность в том, что нам всё же удастся выстоять. Несмотря на то, что нас несло куда-то на юг, шквал явление кратковременное, а потому нужно лишь выстоять, а там он сойдёт на нет.
М-да. Если хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Или здесь лучше подойдёт другая поговорка — не кажи гоп, пока не перепрыгнешь. Да какая собственно говоря разница! Стоило только мне увериться в том, что мы выстоим и всё будет хорошо, как в нас прилетело нечто увесистое и на большой скорости. После я сумел восстановить картинку, и понял, что это был серьёзно повреждённый аэроплан «Кёртисс», одноклассник русского «Сундука».
Удар был такой силы, что я едва не сломал шею и хорошенько приложился о триплекс фонаря, отчего по стеклу разбежались полосы трещин. Спасибо шлемофону, не разбил голову. Треск ломающейся древесины, скрежет металла, визг разлетевшегося винта. «Панцирь» конечно пытался нас спасти, но не выдержал таранного удара, разом лишившись всего заряда Силы. Искорёженный остов «Дрозда» закрутило в беспорядочном и бешеном танце. Плоскости его крыльев ещё сохраняли парусность, а потому к воде он устремляться не спешил, вертясь волчком в центре разбушевавшейся стихии.
— Настя, слышишь меня!? — вызвал я её, надеясь, что внутренняя связь работает.
Одновременно с этим я сдвинул фонарь назад, готовясь к прыжку. Оставаться с машиной нельзя, но и прыгать без неё я не мог. Голова тут же пошла кругом, но не от того, что нас кружило как щепку, и не от ветра стеганувшего по лицу. Мы слишком высоко, и недостаток кислорода тут же заявил о себе.
— Я в порядке, — послышался в головных телефонах её голос.
— Готова прыгать?
Спрашивая это я извлек из ниш самолёта крупные амулеты, убрав их во внутренний карман куртки. Ситуация конечно аховая, но коль скоро есть возможность спасти дорогие амулеты, то не вижу причин этим пренебрегать. На секундочку это почти полмиллиона рублей!
— Да, готова, — отозвалась подруга.
— Тогда прыгай.
Убрал «Лист» в малахит, иначе параплан не раскроется. Это ведь не маленький вытяжной парашют и не комбинезон крыло. Им чтобы расправиться достаточно и плавного спуска посредством амулета. Здесь же необходим сильный воздушный поток, шёлк не так лёгок как парапланерная ткань двадцать первого века. Хотя-а-а, уж с чем, с чем, а с воздушным потоком тут сейчас всё в порядке. И даже слишком.
Параплан раскрылся сразу, меня дёрнуло с такой силой, что я даже услышал как хрустнули косточки. Впрочем, состояние костей меня сейчас беспокоила куда меньше, чем целостность параплана, уж больно громкий получился хлопок у строп
Едва удостоверившись в том, что параплан уверено несёт мою тушку, я начал вертеть головой, стараясь понять где находится Настя. Бесполезно, ничего не видно, одна только серая хмарь и секущие лицо струи дождя. Взять же в руку «Маяк», чтобы с его помощью определить направление, у меня не было никакой возможности. Во-первых, меня крутило так, что это было попросту бесполезно. А во-вторых, я вынужден был сосредоточить всё своё внимание на управлении парапланом, иначе мой полёт продлился бы недолго.
И вдруг всё закончилось. Как-то разом и совершенно внезапно. Вот только что, меня вращало как на каком-то бешеном аттракционе, а теперь я свободно парил, оседлав воздушный поток и глубоко дыша. Ну что тут сказать, запас по высоте вышел изрядным настолько, что от нехватки кислорода голова кругом. А ещё холодно. Чертовски холодно! Настолько, что лёгкая кожаная куртка не спасает, ощущение такое словно я оказался нагишом в сугробе. Но это ничего, с этим я ещё как-нибудь разберусь.
— Настя, — коснувшись горошины за ухом, позвал я.
— Со мной всё в порядке, я вылетела из шквала. Только дышать трудно.
— Ты где?
— В семи вёрстах южнее тебя и на полверсты ниже.
Ей проще. Это я должен взять «Маяк» в руку, и только тогда смогу определить направление и дистанцию до неё, а вернее второго амулета под её кожей. Она же способна проделывать это без этих лишних манипуляций.
— Я лечу к тебе, — произнёс я.
— Не снижайся. До ближайшего острова больше двухсот вёрст, так что запас высоты не помешает. Планируй курсом на юго-юго-запад. Я тебя догоню, — возразила она.
— Понял тебя.
Спорить глупо, с её чутьём малейших колебаний Эфира, она сумеет поймать нужный воздушный поток и догнать меня. Ну, вот такая у меня подруга, одарённая, самостоятельная, да ещё и не робкого десятка. Остаётся только постараться помедленней терять высоту, стойко перенося затруднённое дыхание и холод. И, да, не помешало бы всё же озаботиться кислородным баллоном, на вот такой непредвиденный случай.
Она нагнала меня примерно через полчаса. Спасибо погоде, и крепкому ветру, благодаря чему мы теряли высоту до крайности медленно. А ещё, в указанном Настей направлении мы заметили остров. Я прикинул наше положение и пришёл к выводу, что до суши мы доберёмся без проблем. Хотя этот клочок земли и был необитаемым, не беда. Достаточно связаться с Топором и он организует спасательную экспедицию.
— Жалко «Дрозда», — послышался в голове голос Насти.
Она парила уже рядом со мной, но какой смысл кричать и надсаживать горло, если можно воспользоваться амулетом, благо погода это вполне позволяет.
— И на старуху бывает проруха. С другой стороны, это где-то даже и хорошо, — ответил я.
— Хорошо? Издеваешься. «Дрозд» был такой лапочка.
— Вот именно поэтому я и не заказывал другой аэроплан. Двухместный, с герметичной кабиной, мощной машиной, хорошим запасом хода, большей грузоподъёмностью и с серьёзным вооружением.