Родственная душа. Сборник рассказов
Шрифт:
– Да, да… – задумчиво отозвался Питер.
– Я пойду, выпью горячего кофе, а то совсем замёрз! – сказал Пол, заметив, что его плечи трясутся, как будто он снова участвует в эксперименте на выживаемость в холодной воде.
– Да, я тоже погреюсь, – ответил Питер. – Закажи и мне кофе, я сейчас приду.
Пол ушел, а Питер продолжил наблюдение за людьми на пирсе, хотя тоже сильно замёрз. Он решил: уж если он стал свидетелем необычного происшествия, которое можно смело добавить в копилку общих впечатлений от пребывания в этом удивительном городе, то должен окончательно убедиться в том, что человек погиб. При этом
Питер вздрогнул и выпрямился, собираясь уходить, но увидел, что к милиционеру и нескольким зевакам на пирсе медленно приближается врач в белом халате и с папкой под мышкой.
«Если врач идёт к пациенту не спеша, да ещё не с чемоданчиком, в котором должны лежать необходимые инструменты, а с папкой, то с таким пациентом всё ясно!» – подумал Питер, пытаясь найти веское оправдание для того, чтобы, наконец, уйти с этого холода… Да, но ведь это всё догадки, а он так и не увидел тела, и это лишало его покоя, потому что он во всём любил законченность. Это была главная черта его характера. Как говорится: «Нет тела – нет преступления!» Значит, и дома не о чем рассказывать! А ему очень хотелось рассказать об этой трагедии, которая, несомненно, в глазах родственников и знакомых придаст больший вес его путешествию в загадочную Россию. Появление врача добавило ему решимости, и он готов был помёрзнуть ещё немного, чтобы поставить точку в вопросе, который его очень волновал.
Врач побеседовал с милиционером и спустился к воде. Минут через десять в ворота порта въехал белый микроавтобус с красными крестами и медленно, даже, как показалось Питеру, торжественно, направился к группе людей, стоявших на пирсе.
«Ну, всё, это финал! Теперь можно уходить: покойнику уже всё равно, а вот я могу простудиться! – решил окончательно замерзший Питер и двинулся в корму теплохода, где был ресторан, но, сделав несколько шагов, остановился: – Стоп! А почему приехала карета скорой помощи, если на берегу покойник?.. Непонятно… – Но тут же пришла спасительная мысль: – Хотя, у русских всё возможно… Может, они и покойников возят в каретах скорой помощи? Это уже интересно! Надо рассказать об этом Полу».
Питер бросил последний взгляд на пирс – и вздрогнул: на высокий берег, опустив большую круглую бритую голову, похожую на шар, и с трудом передвигая ноги, медленно поднимался молодой человек в мокрой футболке и мокрых брюках, а двое мужчин в синих куртках поддерживали его под руки. Когда он поднялся на пирс, мужчины бережно посадили его на бетонный парапет.
Питер испытал лёгкое головокружение, словно он мгновенно перенёсся в какой-то иной, совершенно незнакомый мир. Чтобы избавиться от наваждения, он перевёл взгляд на Неву, а через несколько мгновений снова посмотрел на пирс. Ошибки не было: на парапете сидел, хоть и смертельно уставший, но всё-таки живой человек!
Из кареты скорой помощи вышла женщина в белом халате и стала совать под нос молодому человеку смоченную каким-то раствором ватку. Он
Питер опомнился и бросился в ресторан.
***
Пол допивал кофе, когда увидел, как в ресторан вбежал запыхавшийся Питер с выпученными глазами.
– Что случилось, мы тоже тонем? – испуганно вскрикнул Пол и вскочил.
– Пол!.. Там… – кричал Питер, показывая рукой в сторону носа теплохода. – Скорее, а то его увезут!
– Кого?
– Утопленника!
– Ну и пусть увозят, – облегчённо вздохнул Пол и снова сел за стол.
– Он живой, Пол!
– Живой?
– Живой, живой! Быстрее, а то его сейчас увезут! – тараторил Питер и тащил Пола в нос теплохода.
Когда они прибежали, молодой человек по-прежнему сидел на бетонном парапете с голым торсом. Он периодически тяжело вздыхал, поднимая и снова опуская на грудь свою большую голову, и что-то рассказывал женщине в белом халате, медленно, с усилием размахивая руками. Было видно, что ему всё ещё очень плохо.
Пол невольно подался вперед, чтобы лучше рассмотреть молодого человека, случайно дотронулся до металлического борта теплохода и резко отдернул руку: металл сильно остыл на холоде, и после тёплого помещения ресторана и горячего кофе ему показалось, что он прикоснулся к куску льда.
– Питер, как он может сидеть на холодном бетоне, да ещё с голым торсом? Он же простудится! – спросил изумлённый Пол, и его глаза стали такими же выпученными, как у Питера, который мотал головой и повторял:
– Этого не может быть! Этого не может быть! По всем законам природы он должен был замёрзнуть и пойти ко дну!
– Значит, русским закон не писан! – ответил Пол, отогревая руку дыханием.
Ещё минут десять они вынуждены были наблюдать, как молодой человек с голым торсом, обдуваемым холодным ветром, сидит на бетонном парапете, и для них это стало серьезным испытанием.
– Когда же его увезут? – нервничал Пол, который никак не мог избавиться от ощущения холода, испытанного им от прикосновения к металлу. – Ведь очень холодно! Надо скорее ехать, а они не торопятся!
Наконец, словно услышав его слова, молодой человек самостоятельно встал на ноги. Из машины для него вытащили носилки, но он вяло оттолкнул их и сам полез в машину. Двое в синих куртках лишь немного помогли ему, и он скрылся в машине, которая тут же тронулась и медленно поехала к воротам.
Питер и Пол постояли ещё несколько минут, наблюдая, как машина выезжает с территории порта.
– Да-а, эти русские никуда не торопятся… – сказал Питер Мосс, медленно качая головой.
– В том числе умирать… – добавил Пол Спенсер.
Бить и быть любимыми
В конце февраля 2006 года Алексей зашёл на почту, чтобы отправить поздравительную открытку к 8 Марта своей сестре и племянницам на Украину. До праздника было ещё много времени, но почта из Санкт-Петербурга на Украину шла не меньше двух недель, поэтому поздравительные открытки приходилось посылать заранее.