Рога под нимбом
Шрифт:
Я резко обернулся к Ланскому. Пора заканчивать здесь. Безумие вновь начинает себя проявлять. Хорошо, что я это осознал в момент разговора с графиней. Как же трудно сейчас себя сдерживать.
– Ваша светлость, я не светлый жрец и мне безразлична свобода воли, – холодно проговорил я, оказываясь возле него и положив руку ему на голову. – Поговорим завтра.
Волна Света прокатилась по телу герцога, выжигая все темные связи, в которые, словно в кокон, была закутана его энергоструктура. Герцог тихо застонал и рухнул мне
– Арик! – немедленно подскочил к нам Ханк, склоняясь над своим сюзереном. – Что ты с ним сделал?!
– Снял проклятье. Перенесите его светлость в его покои. Он проснется только завтра и будет невероятно голоден. Позаботьтесь об этом. Теперь его состояние будет улучшаться с каждым днем. Я ухожу к себе, не стоит меня беспокоить. Когда герцог проснется – позовешь. Тьеша, готовься к отъезду. И Селине с Марном скажи. Мы отправимся в путь сразу же, после моего разговора с Ланским.
Фразы получались рубленными, все мое существо жаждало сейчас действовать. Уничтожить замок, стереть с лица земли местного короля, грубо взять графиню, невзирая на то, что это ее убьет. Просто так, чтобы выместить собственные чувства хоть на ком-то. Резко развернувшись на каблуках, я удалился в свои покои, где стиснул зубы и погрузился в битву с собственным безумием.
Теплая ладошка коснулась моего лба. Глаза Тьеши оказались напротив моих. Как она прошла сквозь мою защиту?
– Впусти меня, Урташ. Открой свой разум. Я помогу. Все будет хорошо, ты не навредишь мне, я полностью тебе доверяю.
Сил сопротивляться у меня уже не осталось. Невесомая, но крепкая воля льемы аккуратно окутала мои мысли, помогая перенаправить их, помогая успокоить бурю эмоций, очистить разум. В какой момент я крепко прижал ее обнаженное тело к себе? Старательно сдерживаемая страсть прорвалась, вылившись в заполненную жарким пламенем ночь.
Насчет пламени – это я буквально. Тьеша умудрилась сжечь кровать, так что мне пришлось создавать новую прямо в воздухе.
– Знаешь, у нашего народа есть традиция любовного полета. С людьми такое невозможно, но… было бы интересно полетать следующей ночью с тобой.
– Если тебе этого хочется, то почему нет? – закинул я руки за голову. – Завтра полетаем, пока твой иммунитет к моей энергетике не прошел.
– Впусти меня сейчас в свой разум.
– Забудь, ты погибнешь.
– Попробуй. Я ведь тоже не человек.
– Если увижу хоть намек на вред твоей психике – вышвырну грубо и болезненно, – проговорил я, укрывая свою память дополнительной защитой и позволяя льеме объединить свой разум с моим.
– Вот видишь, – хихикнула ассана, разрывая связь. – Все нормально, зря ты переживал. Теперь, если почувствуешь приступы безумия – сразу говори мне. Я помогу тебе справиться с этой проблемой.
– Кто бы мог подумать, – проговорил я, вспоминая наказ Ирригаль о спасении принцессы. Не могла нормально все объяснить?
А
Вскоре в двери постучали.
– Арик, герцог проснулся и требует тебя к себе немедленно, – голос Ханка был радостным и взволнованным. – Ему лучше, Арик! – проговорил он, стоило мне показаться на пороге. – Он сам встал с кровати!
– Тьеша, одевайся в дорожный костюм. Мы уезжаем сразу после того, как я попрощаюсь с Ланским. И помоги Селине с Марном собраться.
– Хорошо, Урташ, – выскользнула из немедленно развоплотившейся кровати полностью обнаженная льема, ничуть не стесняющаяся остолбеневшего Ханка.
– Мда, Арик, – тихо проворчал он по пути к покоям герцога. – Раньше у тебя таких успехов с женщинами не было. Несчастная Кенита после твоего демарша тоже не знает куда деться. Боится тебя до ужаса, но ходит сама не своя, регулярно оказываясь у дверей твоих покоев. Я уснуть не мог, за его светлость волновался, так, бродя по коридорам, ее лично три раза за ночь разворачивал.
– Это правильно. Тьеша бы не поняла вторжения в наш маленький междусобойчик.
– Маленький? Арик, вас только глухой не слышал!
– Называй меня Урташ, Ханк.
Барон только виновато развел руками. Расторопная служанка распахнула перед нами дверь в покои Ланского, так что разговор прервался сам собой. Герцог сидел в глубоком кресле у окна. Увидев меня, он указал на пустующее кресло рядом.
– Присаживайся, сын. Ханк, оставь нас.
Барон с легким поклоном удалился, а я поспешил занять предложенное место.
– Что же, – вновь нарушил Ланский тишину. – Знаю, что ты не помнишь ничего, да ты и не знал тогда о моих делах, слишком несдержанным был. Чего только стоил тот твой побег во имя спасения никому не интересной принцессы. Сейчас, когда с меня словно пелена слетела, я ужасаюсь стольким годам, проведенным под чужим контролем. Спасибо тебе, сын, за то, что снял этот гнусный поводок. Я просто хотел, чтобы ты знал: я рад, что тебе удалось найти свое место в жизни. Пусть и под рукой темного колдуна, пусть ты изменился телом и разумом, но сейчас я действительно горжусь своим сыном и наследником.
– Вы хотели отделить свое герцогство от лидийского королевства? За это на вас заклятье наложили?
– Не совсем, – хмыкнул герцог. – Я хотел оспорить власть Севилия. Он ведь бастард по рождению, а наш род наиболее близок к трону. Увы, я проиграл, король оказался могущественным магом.
– Это занятно. Страна, которая позиционирует себя, как оплот Света, оказывается под контролем темного мага. Я был у него во дворце, поразительна глубина его знаний и умение скрывать это от подданных.