Рогоносец
Шрифт:
– Стоять, где стоишь, разговорчивый ты наш! – арбалет очень неприятно упёрся Бину в незащищённый панцирем живот.
– Другой бы стал спорить и требовать справедливости, - продолжил рыцарь свою тактику, чувствуя, как напряжены ветераны, одно движение и заваруха начнётся, - Может, вы соблаговолите высказать ваши претензии и мы обсудим их в тепле за кружкой гномьей водки.
– С Такхизис в Бездне следующий раз будешь водку пить, - рыкнул на него всё тот же палантасец, из чего Бин заключил, что он и есть здесь старший.
Надо валять дурачка до конца, решил молодой провожатель принцесс.
– Хорошо. Не нравится гномья водка, можно заказать у хозяина вина от эльфов.
Краем глаза, или, может, глазом на затылке, Бин заметил
– Дак, как насчёт большого меха вина от эльфов?
– Где ваша эльфийка? – старший из коричневых ткнул Бину под рёбра кинжал. Тёплая струйка крови из прорезанной кожи просочилась рыцарю по ноге в сапог.
Бин нарочно упомянул не Сальванести, а именно эльфов, чтобы напомнить палантасцам об Эйе. Он совсем уж было, решил сказать, что принцесса у себя комнате, но тут несколько теней вынырнуло из пелены метели, и рыцарь решил действовать по-другому. Он дождался, ойкая и охая, пока тени приобретут вполне зримые очертания Ксана, Струделя и … двух гномов с одной стороны и эльфийки с натянутым луком с другой. Ксан всё же выполнил свою с Хумой задумку, оказался таки в тылы у тех, кто сам решил зайти в тыл. Только вот большой двуручный меч в скоротечной рукопашной схватке не самое лучшее оружие. Вот Струдель другое дело, в руках у него два взведённых арбалета, а в зубах кинжал. Гномы, кстати, тоже не пришли просто полюбопытствовать. Тот, что повыше, держал в руках занесённый для удара боевой молот. Второй был на голову ниже и потолще с отвислым животом и жиденькой бородкой. Переевший юнец, решил Бин. У малыша в руке посвистывала, даже пересвистывая бурю, праща.
– Где же наша эльфийка?
– У меня такое ощущение, что она метится тебе в шею, незащищенную доспехами шею. Тихо. Тихо! Резко не оборачивайся, а то вдруг она спустит тетиву, решив, что тебе надоело коптить это пасмурное небо. Медленно положи арбалет и повернись. Встреть свою судьбу. Что уж теперь бояться, этот бой вы проиграли, - и Бин подбородком, сам боясь шевелиться, указал старшему за спину.
– Что это за чушь! – коричневый, всё-таки, довольно медленно, повернулся. Впрочем, как и большинство его отряда.
То, что они там увидели, было, сущими пустяками по сравнению с тем, что они обнаружили, повернувшись снова к Бину и его старичкам. Мечи и кинжалы упирались им в шеи. Один - один. Ничья получалась.
– Ну, вот, ребята, теперь давайте обсудим условия мирного договора, - нет, будущий граф и не собирался отпускать коричневых по добру по здорову, слишком большая глупость оставлять у себя в тылу отряд взбешённых очень хороших воинов.
Произнося эту фразу, он сильно мотнул головой, уверенный, что Струдель, да и остальные правильно истолкуют его жест. Истолковали. Эйя и Струдель разрядили своё оружие. Вой метнул кинжал. Маленький гном спустил пращу. Большой опустил молот на затылок старшего. Фарлей вогнал кинжал в горло ещё одного палантасца. Бин успел прыгнуть на Эльвиру и прикрыть её собой. Стрела от арбалета вошла ему в плечо. Дон старший поймал ещё одну стрелу и тоже в плечо. Всё больше воевать было не с кем. Принцесса уложила ещё одного, прежде чем он успел подумать о выстреле. Дон младший отрубил ногу ближайшему к себе. Берг с Филином уложили своих соперников, прозаически вогнав в них по самую рукоять мечи. Так-то, десять - ноль. Но трое раненых всего лишь в захудалом постоялом дворе. А ещё и сотая часть пути не пройдена.
– Струдель, Фарлей, соберите всех целых и позаботьтесь о купцах. Будут сопротивляться, убейте, если поймут по-хорошему, отпустите пеших и без денег богатеть и набираться ума на все четыре стороны.
– Гро бы сказал, что отпускать живых врагов – дурная примета, можно вновь с ними встретиться. Зачем нам лишние враги? – чудом, уцелевшие старички помолодевшие поспешили назад
– Ваше высочество, с вами всё в порядке? – рыцарь потрогал стрелу, торчащую из плеча, и скривился от острой боли, где-то в локте. Кость, что ли задета?
– Со мной да. Но сможете ли вы двое продолжать путь?
Бин обернулся на Дона старшего. Тот со своей стрелой уже справился, и сейчас получал помощь от маленького пузатого гнома.
– Давай рыцарь я вытащу твою стрелу, - тяжёлая рука второго гнома опустилась Бину на плечо и пригнула его к земле, - Встань на колени, так мне будет удобнее, - гном на общем говорил без малейшей запинки и акцента, - Моя жена сейчас обработает рану того воина и займётся твоей рукой.
– Жена? – Бин даже о стреле забыл.
– Жена. Её зовут фра Мирта. Сожми зубы, а то язык откусишь, - и гном потянул за железную стрелу.
К счастью для Биновера стрела была гладкой, без наконечника и зазубрин и легко покинула завоёванную ею плоть.
– Меня зовут Крон. Крон Золотой Меч, – Крон протянул упавшему навзничь от боли Бину окровавленную стрелу, - Сейчас фра Мирта наложит лечебную мазь и перебинтует рану. Это очень хорошая мазь, через неделю и думать забудешь о ране.
Обоз получился длинный. Нет. Обоз получился огромный. Нет, даже так. Обоз растянулся на целый километр. Чтобы с ним справиться Бину пришлось организовать авангард из Ксана и Бруно и арьергард из Струделя и Дона младшего. Эйя, неверная жена, и Филин на лошадях держались в центре растянувшегося каравана. Остальные катили на телегах. Почти все. Кроме гномов. Крон попросил дать ему час и за это время приделал к своей повозке поверх колёс полозья и получились у него сани, по снегу куда как удобней ехать, не в пример лошади легче. Он с женой направлялся в Торбардин и напросился в провожатые. После событий памятной ночи в постоялом дворе Бин решил, что четыре лишних руки им не помешают. Уж больно не спокойная дорога. Берг в окончательной потасовке с купцами был ранен в ногу, получил свою порцию мази от фра Мирты и правил телегой, в которой лежал укутанный в шкуры Дон старший. Кибиткой, доставшейся в качестве трофея от купцов палантасских правил Вой, его гнома тоже смазала чудодейственной мазью, правда другой, он ведь не ранен был, а ушиблен. В этой кибитке, тоже укутанный в шкуры, покоился Бин. Фарлей ещё на одной телеге вёз припасы и оружие.
Купцов убивать не стали. Одного только, того, что Берга в ногу зацепил. Странные оказались купцы. Денег почти нет. Так, на еду и ночлег до Палантаса, может быть, и хватило бы, но не больше. Товара, не считая несколько десятков, плохо выделанных воловьих шкур и десятка плохоньких мечей, тоже не обнаружилось. Пришлось в качестве трофеев забрать кибитку и две телеги. Ну, ещё оружие коричневых и самих «купцов», да два десятка лошадей, целый табун получился. Больше всего старший купец не хотел расставаться со своим шёлковым отороченным мехом халатом, но с ним церемониться не стали, вытряхнули из одежды и дали, чтоб не сразу умер с голоду палантасский золотой. Если хороший купец - расторгуется, домой вернётся богатым человеком. Если плохой, то и нечего из себя купца изображать.
Бин лежал на подушках, вдыхал кисловатый запах плохо выделанных шкур и мучился вопросом, правильно ли это, оставлять за собой целые горы трупов. С тех пор, как к его забытому богами полуразрушенному временем и безденежьем замку, подъехала пятёрка неракцев, жизнь его круто изменилась. Сплошные сражения и трупы, трупы. Ладно, хоть Нерака извечный враг Соламнии, а вот полтора десятка палантасцев и даже свои соламнийские стражники. До эльфов ещё ехать и ехать и если всю дорогу оставлять за собой столько трупов и ввязываться во все стычки, то его пребывание в этих землях запомнят надолго. А вот его отряда надолго не хватит. Уже четверо раненых из десяти. Пора менять тактику продвижения к Беседующему с Солнцем. Пора.