Рок-4 Дорога в Эсхатон
Шрифт:
– Тёма, я так рада слышать тебя! Как у тебя дела?
– Всё хорошо, мамочка, поединки закончились.
– Ой! Ты цел, здоров?!
– Я победил, мама.
– Поздравляю, когда свадьба?
– голос матери, несмотря на бодрый тон, был наполнен тревогой, Артём это ясно чувствовал.
– Мама, тут ещё одно дело осталось....
– Опасное?!
– Нет, что ты!
– Артём, прекрати врать!
– Елена всхлипнула.
– Мам!
– Что мам?!
– Дело не опасное, просто загадочное, как раз по мне. Ты не волнуйся, ладно?
– Ладно. Сынок, береги себя. Ты сильный, весь в отца, будь разумным, как он.
– Я стараюсь. От отца вестей нет?
– Нет, - Елена опять всхлипнула.
– Как Машуня?
– Растёт. Тёма, ты мне почаще звони или как это называется.... Люблю тебя сын, береги себя.
От разговора с матерью осталась нежность и горечь, но жизнь продолжалась, впереди стелился его путь, надо лишь добраться до острова, вот же он,
Артём с недоумением осматривал бухту, в которую вошёл. Её можно было бы назвать уютной, если бы песчаный пляж не был завален обломками лодок и кораблей. Он вытянул лодку подальше на берег и накинул на плечи рюкзак. Солнце кренилось к горизонту, окрашивая поверхность моря в багряно-огненный цвет, можно было бы долго любоваться этой красотой, но надо было искать место для ночлега. Пологий берег круто забирал вверх к лесу, подниматься приходилось, прыгая с камня на камень. Артём с наслаждением вдыхал хвойный воздух, как вдруг сзади раздался громкий скрежет. Обернувшись, Артём с ужасом увидел, как огромный осьминог ломал мощными щупальцами его лодку. 'Эй!
– истошно закричал Артём, - уходи прочь!'. Услышать крик в шуме прибоя было невозможно, но Артём был так зол, что вместе с криком с него сорвалась вниз волна злости. Она накрыла огромное животное, осьминог вздрогнул, посмотрел огромными глазами на Артёма и исчез в глубине. Впрочем, лодку он уже изрядно помял: в стороны торчали сломанные доски бортов, похожие на рёбра, но мачта и парус были на месте. Едва Артём подумал, что лодку можно починить, как из глубины бухты высоко вырвалось щупальце морского чудовища с зажатым камнем. Оно с размаха опустило его на лодку, раздался жуткий треск, и всё, теперь уже восстанавливать было нечего. Артём рванулся было вниз, но потом махнул рукой и сел на камень: в его порыве смысла уже не было. Кажется, остров Буян не прост, раз огромные головоногие целенаправленно разрушают плавсредства путешественников. Начинало быстро темнеть, Артём приглядел расщелину между двумя большими глыбами и залез между ними. Утро вечера мудренее, рассудил он и почти мгновенно уснул.
Утром, пока завтракал, Артём старательно прогонял мысли о том, как будет выбираться с острова, всему своё время. Он дождался первых лучей солнца и вкачал в себя изрядную порцию энергии светила. Надумал он остров просканировать. Едва закрыв глаза, он ощутил себя высоко в небе. Сверху остров был закрыт круглым облаком диаметром километров в шесть, ясно просматривалась только относительно пологая часть горы со стороны бухты. Вершина горы, ныряющая в густое и мокрое облако, как не старался Артём, не просматривалась. 'Не зря, - подумал он, - облако над островом на владетельной карте прорисовали. Выходит, оно, вопреки всем земным законам, висит здесь тысячи лет!'. В лесу было много хвойных деревьев, хотя и лиственных хватало, часто встречались огромные дубы, их раскидистые кроны хорошо были заметны с высоты. Артём несколько раз попытался заглянуть за гору, но что-то ему мешало, он словно в липкую вату попадал. В конце концов, он разозлился, напрягся и так плеснул энергией, что буквально прожёг себе окошко в непрозрачной мути. Он глянул и ойкнул от неожиданности: он увидел длинную плоскую равнину с распаханными полями, аккуратными домиками вдоль речушки и лодками на пологом морском берегу, но людей не было. Артём попытался рассмотреть всё поподробнее, но его кто-то или что-то буквально вытолкало прочь. Артём устало выдохнул и открыл глаза, в затылке саднило, в горле пересохло. Раскинув руки, он жадно впитывал солнечный свет, утоляя внезапную энергетическую жажду. Придя в себя, весело взялся за рюкзак: во всяком случае, теперь он знал, где можно найти лодку.
Взобравшись к границе леса, Артём обнаружил тропу, выложенную плоскими камнями, между которыми росла постриженная зелёная травка. Сему он весьма удивился, но скоро увидел, как изящная пятнистая косуля осторожно обрывает губами траву. Животное подняло голову, подозрительно глянуло на Артёма и неспешно удалилось за ближайшие кусты. Тропа постепенно становилась всё круче, на некоторых участках камни были уложены в виде ступеней. Сначала перестал быть слышен прибой, затем смолкли птицы, а потом и ветер затих. Сквозь стволы деревьев потянулись молочные клубы, руки в них вязко мокли, а если быстро махнуть, то в тумане оставались долго не зарастающие прогалы. Артём знал, что чем выше, тем худосочнее должны быть сосны и ели, но здесь, напротив, стволы деревьев только крепчали, а кроны покачивались всё более высоко. На этом уровне впервые тропу пересекла странная дорога из неведомого гладкого материала идеально ровно вогнутая посредине. Артём недоумённо пощупал её руками, гладкая поверхность, как стекло! Он посмотрел вправо, влево, но через туман и пары метров разглядеть было невозможно. Артём прикрыл глаза и привычно заглянул за пределы
– Пойти по этой полукруглой дороге? А что, ровно и гладко, может, прямо к хозяевам острова и приду?'. Но Артём уже знал, что не пойдёт, внутри него упорно кололось ощущение ловушки. Он двинулся вверх по тропе, медленно нащупывая ногами камни. Так он пробирался по тропе полчаса, пока неожиданно не вышел из тумана. Он стоял на перекрёстке, в центре которого высился огромный камень и на нём виднелись строчки текста. Воздух вокруг камня парил, словно над перегретой дорогой, искажая строки, Артём подошёл поближе, камень вдруг мигнул и текст с него исчез, ещё шаг, и текст появился вновь, потом опять та же история. После недолгих экспериментов Артём понял, что на камне появляется один и тот же текст на трёх языках: древнеславянском, шумерском и почему-то греческом. Одно только понять он не мог, как получается, что выбитые в камне строчки меняются, словно на экране. Он их ощупывал и пальцами и взглядом, но так ничего и не понял. Внутренне махнув рукой, Артём принялся раздумывать над содержанием текста. Он гласил: 'Налево пойдёшь - страх и слово найдёшь. Направо пойдёшь - жуть и дело пожнёшь. Прямо - после пройдёшь. Назад вернёшься - на Буяне умрёшь'. Фактически, если упустить сказительный антураж, это была вполне понятная инструкция, а раз так, Артём без особых сомнений свернул налево.
Едва он сделал пару шагов к белесой взвеси тумана, как снизу донёсся смутно знакомый звук, но опознать мешала его нарастающая громогласность. Со скоростью автомобиля звук приближался, заставляя мелко дрожать камень под ногами. Артём недоумённо глянул вниз и в его голове всплыл образ гигантского бильярдного шара, шумно катящегося по гладкому желобу, вот он прямо под ним, ещё миг и он уже стремительно удалился прочь. Вот бы он от него сейчас прыгал! Артём почесал затылок и двинулся по тропинке, мирно петлявшей среди кустов и деревьев, от тумана не осталось и следа. Он оглянулся, позади туман не только не исчез, но, кажется, даже стал гуще. 'Похоже, здешний хозяин, - усмехнулся про себя Артём (он уже давно пришёл к выводу, что на острове есть некая разумная сила, внимательно наблюдающая за ним), - ещё и игрив'.
Впереди показался большой, вросший в землю валун, а почти сразу за ним необъятной ширины дуб. Ветви дуба, толщиной со ствол взрослого дерева, широко раскинулись по сторонам, накрыв тенью обширную поляну. Рядом с дубом стояла избушка на четырёх покосившихся столбах. Со скрипом отворилась входная дверца и на пороге показалась крючконосая костлявая старуха со злобным взглядом из-под косматых бровей. Она села на верхнюю ступеньку и ощерилась, явив над нижней губой два длинных зуба. Артём знал и любил русские сказки, поэтому у него невольно вырвалось: 'Ну, прямо баба Яга!'. Старуха ловко спрыгнула вниз и засеменила навстречу.
– Ты кто ж такой, всезнайка?
– противно взвизгнула она.
– Зорко я, - представился Артём, давно решив, что во внутреннем мире будет использовать новое имя.
– Зоркий, значит?
– неожиданно миролюбиво ухмыльнулась старуха.
– А я баба Яга. Откуда моё имя знаешь?
– Из сказок.
– Тогда боятся меня должон, - почти ласково заворковала она, - я ведь в них злая и подлая.
– Сказка сказке рознь.
– Ну и хорошо, пошли, молодец, в баньке попарю, чаем напою.
Артём, с внутренней улыбкой воспринимал всю эту фантасмагорию, но здесь вдруг подумал, что некто унизительно им забавляется. Вместо ответа старухе, он безжалостно залез ей в голову, предполагая найти там какой-нибудь коварный план, но ничего не обнаружил. Баба Яга застыло смотрела на него, а в голове у неё было пусто. Артём ожидал чего угодно, но не этого пустого эха, ведь даже в животных есть отблески мышления, которыми он мог управлять, а тут.... Ему в голову пришёл образ библиотеки, в которой есть полки, но отсутствуют книги. Ему никогда прежде не приходилось залезать внутрь компьютеров, но, наверное, по ощущениям они были бы такими: рядами пустых полок. Артём мысленно дохнул на них, и полки сверкнули угловатыми гранями. 'Программа!
– догадался он.
– Яга бездушная биологическая машина и не осознаёт себя, потому и голова её выглядит пустой!'. Он отпустил старуху и сделал шаг назад, судя по всему, в этом мороке ему делать нечего.
– Баюн!
– истошно крикнула очухавшаяся Яга.
– Укроти норовистого гостя!
Из дверного проёма избушки выглянул здоровенный рыжий кот с огромными сверкающими глазами. Артём усмехнулся, этот котяра хочет его усыпить? Пусть лучше сам спит! Он повёл в сторону нового персонажа рукой и кот послушно улёгся на пороге, сладко зевнув и закрыв глаза.
– Ах ты, невежа!
– заверещала Яга.
– Погоди же, достанется тебе!
– Она вскинула руки в сторону валуна и закричала утробно и громко: - Встань, Волот, проучи незваного!